Диагноз РАС – как принять и начать действовать?

Переводчик: Юлия Донькина

Редактор: Анна Нуруллина

Наша группа в фейсбуке: https://www.facebook.com/specialtranslations

Понравился материал - помогите тем, кому нужна помощь: /

Копирование полного текста для распространения в соцсетях и на форумах возможно только путем цитирования публикаций с официальных страниц Особых переводов или через ссылку на сайт. При цитировании текста на других сайтах ставьте полную шапку перевода в начале текста.

Эта статья о том, как две мамы боролись за то, чтобы понять, как устроены их дети, получившие диагноз РАС (расстройство аутистического спектра), как пытались преодолеть в себе охватившее их поначалу смятение и смириться с этим диагнозом, как затем они начали действовать на благо выздоровления своих детей. Открытое и честное сотрудничество со специалистами по речевым нарушениям и специалистами по развитию, которые вели их детей, применяя в своей работе междисциплинарный подход к диагностике нарушений, помогло им пережить трудные моменты на этом пути.

Келли Роуден-Расет является редактором печатных и он-лайн материалов The ASHA Leader

Тот день, в который я отчетливо поняла, что с Келвином что-то не так, был днем его рождения. Мы отмечали этот праздник у нас дома, пригласили детей разных возрастов с родителями. Вокруг было море игрушек, поздравлений и сладостей, дети радостно бегали среди всего этого и пытались познакомиться друг с другом. Но только не Кевин. Он сидел где-то в сторонке и смотрел куда-то вдаль. Я проследила за его взглядом: он рассматривал вентилятор в соседней комнате. Когда я попыталась привлечь его внимание к другим детям или игрушке, он лишь на мгновение окидывал меня взглядом, а потом снова возвращался к вентилятору.

«Он откликается на свое имя?», спросил меня педиатр в наш очередной визит к нему. «Он узнает Вас?» Да, да и да! Келвин не был самым «сладким» ребенком, но он знал свое имя и в его взгляде было столько привязанности к нам! Он узнавал нас, был очень красивым, вот только он как будто постоянно о чем-то думал. «Я не думаю, что здесь есть о чем беспокоиться. Он просто немного по-другому устроен», сказал доктор.

Однако при этом он еще не ходил, и у него не было даже лепетной речи. С 18 месяцев мы стали посещать занятия с физиотерапевтом, а в возрасте 1 года 10 месяцев – с эрготерапевтом. Келвин делал определенные успехи, однако мысль о том, что с ним что-то не так, не давала мне покоя. Больше всего меня волновало его молчание. Мы постоянно спрашивали нашего педиатра, почему это происходит. Он сказал нам (вернее, мне), что я слишком нервничаю, ведь это мой первый ребенок, и что мальчики развиваются несколько медленнее, и что с ним будет все в порядке. Однако за месяц до его двухлетия наш эрготерапевт сообщил нам, что у сына очень плохой глазной контакт, у него наблюдаются повторяющиеся паттерны поведения, и нам стоило бы показать его специалисту по развитию детей. И добавила, что возможно, ему надо пройти диагностику на аутизм.

Чувства, которые мы испытали, когда нам озвучили диагноз сына, были ровно такими же, как их описывали другие мамы – это был удар «под дых». Я много времени провела в интернете, изучая симптомы аутизма, и считала, что вполне готова к такому повороту событий, но слова доктора сильно меня ранили, но еще большим потрясением для меня стала реакция моего мужа. «У Вашего сына глубокие нарушения развития, что может соответствовать одной из форм аутизма», – сказал нам специалист по детскому развитию, «Ваш сын срочно нуждается в логопедической помощи и специальном обучении».

Мой дом стал похож на театральную сцену с постоянно меняющимися декорациями. Я забросила свою фри-ланс карьеру писателя, так как в доме по 20 часов в неделю находились специалисты, работавшие с Келвином. Я никогда не забуду, когда к нему впервые пришел специалист по речевым нарушениям, ее звали Мелисса, и она начала читать ему. Я была сражена наповал и даже чувствовала себя оскорбленной! Неужели она могла подумать, что я ни разу ему не читала с самого его рождения? Неужели она могла подумать, что я никогда даже не пыталась опуститься на пол и поиграть с сыном или хотя бы просто дотронуться до него? Кто вообще была эта женщина?

Однако спустя пару недель, я начала понимать. Она провоцировала его на активную коммуникацию, в то время как я подавляла ее своим вмешательством. И делала я это настолько бессознательно, что даже не понимала, как это мое вмешательство было велико. Поначалу мне было тяжело наблюдать за их взаимодействием. Казалось, что он хотел с ней поиграть, но в то же время она держала его в сильном напряжении. Почему она не делает то, что он хочет? Почему ему надо ей что-то говорить? Очевидно потому, что она пыталась научить его общаться с окружающими. Она хотела, чтобы он услышал свой голос, она учила его использовать свой голос. Лишь тогда, когда я поняла, зачем она это делала, я стала членом их команды. Четыре месяца спустя он произнес первые слова. Потом он заговорил предложениями. Я до сих пор отчетливо помню его первую фразу: «Я хочу еще печенья, пожалуйста». На тот момент ему было 3 года.

Сегодня Келвин учится в четвертом классе обычной школы по индивидуальной программе обучения. У него еще остаются проблемы в повседневной речи, имеются некоторые трудности в освоении материала. Ему тяжело концентрировать внимание. Все это держит нас в постоянном напряжении и заставляет работать без передышки. Но все же благодаря раннему вмешательству профессионалов он уже может выражать свои мысли словами, еще как может! Мы даже часто смеемся, вспоминая то время, когда боялись, что он никогда не будет разговаривать. Помимо того, что он успешно учится в четвертом классе, в этом году он научился нырять. Теперь он свободно знакомится и заводит друзей в любом месте, куда бы мы не пошли. Я никогда не думала, что стану такой мамой – и всё благодаря Келвину. Я стала терпеливой, терпимой, я научилась ценить каждое его достижение, малое или большое, ведь все они даются ему с трудом и все они так много для нас значат.

Ушли в прошлое дни, когда я не могла спать от мыслей, что он никогда не будет говорить. Но им на смену пришли мысли о том, каким будет его будущее. Поскольку мы отчетливо осознаем, с какими трудностями он сталкивается, мы переживаем, представляя, как он будет учиться в средней и старшей школе. К счастью, благодаря приобретенному опыту, мы знаем, что если последовательно идти выбранным путем, у него все получится, у нас все получится. Именно благодаря опыту c Келвином я стала сторонницей раннего вмешательства и раннего начала работы со специалистами по речевым нарушениям.

Недавно мне попала в руки статья, в которой рассказывалось о программе обучения в колледже для студентов с РАС (статья называется «Спектр возможностей»), и я была очень обрадована, узнав, что бОльшую часть программы составляют занятия со специалистами по речевым нарушениям. И я уверена, что c ними у наших детей есть будущее.

Не за горами его десятый день рождения, и Келвин уже начал к нему готовиться. Он подумывает организовать его либо возле бассейна, либо на скалодроме. Его планы постоянно меняются, но у нас еще есть несколько месяцев в запасе, чтобы все окончательно решить и подготовиться. Осознание того, какой путь он проделал в своем развитии и как ждет того дня, когда можно будет пригласить своих друзей на свой день рождения, вселяет в меня уверенность, что мы на верном пути.

Бриджет Мюррей-Лоу (Bridgit Murrey — Law)
Бриджет Мюррей-Лоу является выпускающим редактором The ASHA Leader.

«Дункан постоянно крутится и раскачивается… Он часто срывает групповые занятия. Лучше всего у него получается общаться со взрослыми один на один. Он часто повторяет одни и те же слова и порой, когда не может подобрать нужное слово, произносит всякую «тарабарщину». Ему с трудом удается следовать инструкциям и отвечать на вопросы. Его ответы часто поверхностны, он либо «застревает» на какой-либо теме, либо неправильно понимает суть разговора».

Это отрывок из записи, которую сделал специалист по речевым нарушениям, проведя диагностику нашего сына, когда ему было 5 лет. И именно это честное, объективное описание ситуации окончательно помогло мне осознать те нарушения, которые были у Дункана, и начать работу над их исправлением. Однако путь к этому был нелегок.

Впервые о том, что у Дункана есть проблемы, заговорил его педагог начальной школы, который отметил, что наш сын не участвует в групповой деятельности и имеет привычку бесцельно бродить по классу. Она также была обеспокоена тем, что он мог просто забыть про существование одноклассников, погружаясь в чтение книги. Я была озадачена. Бродить по классу это так неестественно для 4-х летнего ребенка? А что такого в том, что он обожает читать? Я видела, как он бывает поглощен чтением, и считала это лишь плюсом для развития его речи.

Я чувствовала, что должна была спросить у педагога, считает ли она, что у Дункана есть какое-либо нарушение развития. Я перебрала много вариантов, но она отвергла их все за исключением одного – расстройства аутистического спектра. «Я не доктор, Миссис Лоу, но я бы показала Вашего сына специалистам», сказала мне она.

Я смотрела на нее и не могла поверить в это – у моего мальчика не может быть аутизма. У меня есть его фотография, на которой он улыбается, и его глаза превратились в щелочки. Посмотрев на это фото, сам начинаешь невольно улыбаться. Мой сын бежит мне на встречу каждый вечер, громко выкрикивая мое имя. Когда он бежит, на голове у него развивается копна непослушных светлых волос, которая накрывает тебя и бац, он прыгает на руки с такой силой, что ты едва можешь устоять на ногах.

То, что я услышала от педагога, было настолько неутешительным, что я решила как можно скорее проконсультироваться со специалистами в этом вопросе. К сожалению, нам пришлось ждать целый год (!), прежде чем мы смогли попасть к специалисту по детскому развитию. За этот год мы успели переехать за город и перевести Дункана и его брата-близнеца из государственной школы в частную, где была сильная программа обучения.

Наш визит к специалисту по развитию состоялся незадолго до того, как директор начальной школы, в которой учился Дункан, стал звонить мне по выходным и постоянно говорить мне о его проблемах: чрезвычайно избирательном отношении к еде, недостаточном участии в классных занятиях, проблемах с произношением, пристрастии к жидкому мылу. И так далее, и так далее.

Эти звонки оставляли меня в тягостном состоянии. Мне казалось, что она перечисляет все те странные поступки, которые свойственны любому ребенку его возраста. Совсем не редкость, когда маленькие дети шепелявят, им тяжело усидеть на одном месте и они часто капризничают при выборе еды. Получалось, что она обвиняла его в том, что он был просто четырехлеткой. Кроме того у меня создалось впечатление, что, по ее мнению, проблемой были не нарушения у ребенка, но моя слабость, податливость и вседозволенность.

Я и сама понимала, что мне тяжело с Дунканом. Мне не удавалось направить его в нужное русло, я часто замечала, что его брат гораздо быстрее и проворнее его. Я видела, что он находится где-то в своем мире и не мог выразить свои мысли и чувства. Когда он плакал, слезы, катившиеся из его глаз, были такими огромными, каких я раньше никогда не видела. И он не мог сказать мне, что же было не так. Я чувствовала себя беспомощной, подавленной и отчаявшейся, когда мне не удавалось достучаться до него. Но я все еще считала, что у него просто свой путь развития. Поэтому я перевела мальчиков в другую школу, где, как мне казалось, интересы детей были превыше всего, и определила Дункана в класс на год младше его биологического возраста. Телефонные звонки прекратились. Однако замечания в его адрес всё продолжались.

Во время визита к специалисту по развитию все «странности» поведения Дункана были налицо: сначала он отказывался заходить в кабинет, потом силой отталкивал фонендоскоп, когда она пыталась прослушать его сердце. Однако, мы не получили никаких ответов на вопросы и этот визит ничего не прибавил к нашему пониманию того, что происходит с Дунканом. Она предположила только, что возможно у него имеется задержка в развитии, и посоветовала провести оценку его речевой деятельности.

Специалист частной практики по речевым нарушениям словно открыл мне глаза. Она села рядом со мной, чтобы прокомментировать результаты тестирования, которые указывали на грубые нарушения в понимании речи и ее экспрессивном компоненте. Она ни разу даже не предположила, что возможно у него нарушение аутистического спектра, но вполне ясно дала понять, что ему настолько было трудно сконцентрироваться, что тестирование заняло в два раза больше времени, чем обычно.

Именно во время беседы с этим специалистом я приняла решение немедленно начать лечение Дункана. Я переживала, что мы потеряли драгоценное время, и не могла дождаться начала занятий. Мне удалось быстро организовать для него занятия со специалистом по речевым нарушениям два раза в неделю, а вскоре после того как Дункан поступил в государственную начальную школу, я предупредила администрацию школы, что, возможно, понадобится провести оценку его развития, а также разработать индивидуальную программу обучения. Через некоторое время оценка его развития была проведена – результаты были шокирующими.

Читая отчет о проведенной оценке развития, я снова и снова будто смотрела на сына глазами другого человека: «Через восемь минут Дункан остановился, и нам пришлось пять раз повторить ему задание… Во время слушания не было никакого зрительного контакта, порой он сидел спиной к учителю, который в то время давал ему задание… Он постоянно повторял, будто заикаясь, «я и мальчики» очень громко четыре раза подряд … Он сидел под вешалкой с одеждой… Он произносил странные звуки и то и дело порывался ударить других детей по голове…»

Cамой трудной частью в процедуре оценки состояния развития Дункана стало заполнение шкалы Гиллиама. Раскрывая все подробности его странного поведения, я словно предавала его. Однако это помогло мне понять, что жизнь в обычной классной комнате была бы сущим мучением для него, его одноклассников и его учителя. Я переживала, что он так редко чувствует себя счастливым, думала о том, насколько должно быть тяжело для него постоянно слышать, что он делает что-то не так. Я видела, каких трудов ему стоило сосредоточиться, как трудно ему было удерживать в руке карандаш, и я мучилась от того, что испытывая постоянные неудачи, он чувствует себя беспомощным

Поэтому когда школьный психолог сказала мне, что у Дункана скорее всего аутизм и все симптомы соответствуют одному из расстройств аутистического спектра, это было даже облегчением. Тест на интеллект показал достаточно высокий уровень его развития, и мне было рекомендовано записать сына на первый уровень программы обучения для детей с синдромом Аспергера в другую школу.

Год пролетел незаметно: Дункану уже 7 лет, он достаточно хорошо адаптировался к новой программе обучения. Его почерк понемногу улучшается, и кажется, что в школе он чувствует себя более комфортно. К сожалению, его речь и способность к концентрации внимания все еще оставляют желать лучшего. Он нередко пытается снять с себя брюки, а его пристрастия к еде стали еще более избирательными.

По мере развития мы с сыном продолжаем посещать необходимых специалистов и получать консультации. Но несмотря на все эти трудности, он приобрел такие навыки (в особенности навык ориентации в пространстве), о которых я могла только мечтать. Когда мы путешествуем и я сбиваюсь с пути, у него кажется уже проложен маршрут по карте, которая находится у него в голове. Когда мы куда-то выезжаем на машине, он часто говорит мне, куда дальше поворачивать. И он стал таким добродушным, каким я его раньше не знала! На программе, где он учится, есть традиция вручать призы за хорошее поведение, и Дункан говорит мне, что старается заработать приз – воздушного змея – для своего брата!

Не только я, но и педагоги, которые работают с Дунканом, также отмечают его душевную теплоту: его приветствия и объятия, его комплименты, его постоянную готовность радоваться и смеяться.

Вспоминая тот день, когда я впервые встретилась со специалистом по речевым нарушениям, я осознаю, что уже тогда она говорила мне о необычайной теплоте Дункана. Как будто бы она уже тогда знала тот длинный путь, который я прошла внутри себя за этот год, путь, который проходит каждый такой родитель, с которым она встречается. Та тщательность, с которой она провела диагностику Дункана, и тактичность, с которой она рассказала мне о ее результатах, помогли мне преодолеть замешательство и начать двигаться к цели выздоровления сына. Мы, родители таких детей, как Дункан, очень нуждаемся в искренней поддержке и эмпатии для того, чтобы иметь силы работать на благо их выздоровления. Ведь они рассчитывают на нас. И они всё еще будут рассчитывать на нас даже после окончания школы.

Расстройства аутистического спектра (РАС). Особенности развития ребенка с РАС

Аутизм представляет собой особый вариант атипичного развития, при котором нарушение общения является доминирующим во всем развитии и поведении ребенка.

Клиническая картина при таком развитии формируется постепенно к 2,5-3 годам и остается выраженной до 5-6 лет, представляя собой сложное сочетание первичных расстройств, обусловленных болезнью, и вторичных трудностей, возникающих в результате неправильного, патологического приспособления к ним и ребенка, и взрослых. Основным его признаком, с точки зрения большинства исследователей, является особое патологическое состояние психики, при котором у ребенка наблюдается отсутствие потребности в общении, предпочтение своего внутреннего мира любым контактам с окружающими людьми, отгороженность от реальности. Ребенок с аутизмом погружен в мир собственных переживаний. Он пассивен, замкнут и избегает общения с детьми, не смотрит в глаза окружающим, отстраняется от телесного контакта. Он как бы не замечает других людей, как бы экранирует, не принимает педагогическое воздействие. Эмоции слабо дифференцированы, смазаны, элементарны. Умственное развитие варьирует от глубокой патологии до относительной, но недостаточно гармоничной нормы. Для таких детей характерна однообразная, стереотипная, часто нецеленаправленная двигательная активность, так называемое "полевое" поведение. Двигательное беспокойство в виде однообразных моторных действий: раскачивание, постукивание, прыжки и т.п. чередуется с периодами заторможенности, застывания в одной позе. Могут наблюдаться специфические нарушения речевого развития (мутизм, эхолалии, вербальные штампы, стереотипные монологи, отсутствие в речи первого лица).

Помимо этих специфических диагностических признаков дети с аутизмом часто обнаруживают ряд других неспецифических проблем, таких, как страхи (фобии), нарушения сна и приема пищи, вспышки гнева и агрессивность. Достаточно часты самоповреждения (например, в результате кусания запястий), особенно при сопутствующей тяжелой умственной отсталости. Большинству детей с аутизмом не хватает спонтанности, инициативности и творчества в организации досуга, а при принятии решений им трудно использовать общие понятия (даже когда выполнение задач вполне соответствует их способностям). Характерные для аутизма специфические проявления дефекта меняются по мере роста ребенка, но на протяжении зрелого возраста этот дефект сохраняется, проявляясь во многом сходным типом проблем социализации, общения и интересов. Для постановки диагноза аномалии развития должны отмечаться в первые 3 года жизни, но сам синдром может диагностироваться во всех возрастных группах.

Термин "аутизм" ввел в 1912 г. швейцарский психиатр Блейлер Э. для обозначения особого вида аффективной (чувствительной) сферы и мышления, которые регулируются внутренними эмоциональными потребностями человека и мало зависят от окружающей действительности. Впервые аутизм был описан Лео Каннером в 1943 г., но из-за гиперзамкнутости детей до конца данное нарушение еще не изучено. Независимо от Л. Каннера, австрийский педиатр Ганс Аспергер описал состояние, названное им аутистической психопатией. В России первое описание детского аутизма было представлено С.С. Мнухиным в 1947 годы, который выдвинул концепцию органического происхождения РАС.

Причиной аутистических расстройств обычно отмечают недостаточность ЦНС, которая может быть вызвана широким кругом причин: врожденной аномальной конституцией, врожденными обменными нарушениями, органическим поражением ЦНС в результате патологии беременности и родов, рано начавшимся шизофреническим процессом и т.д. Средняя частота встречаемости аутизма - 5: 10 000 с явным преобладанием (1: 4) лиц мужского пола. РДА может сочетаться с любой другой формой нетипичного развития.

При общем типе нарушения психического развития дети с аутизмом имеют значительные индивидуальные различия. Среди типических случаев детского аутизма можно выделить детей с четырьмя основными моделями поведения, различающимися своими системными характеристиками. В рамках каждой из них формируется характерное единство доступных ребенку средств активного контакта со средой и окружающими людьми, с одной стороны, и форм аутистической защиты и аутостимуляции, с другой. Эти модели отличает глубина и характер аутизма; активность, избирательность и целенаправленность ребенка в контактах с миром, возможности его произвольной организации, специфика «проблем поведения», доступность социальных контактов, уровень и формы развития психических функций (степень нарушения и искажения их развития).

Первая группа. Дети не развивают активной избирательности в контактах со средой и людьми, что проявляется в их полевом поведении. Они практически не реагируют на обращение и сами не пользуются ни речью, ни невербальными средствами коммуникации, их аутизм внешне проявляется как отрешенность от происходящего.

Эти дети почти не имеют точек активного соприкосновения с окружением, могут не реагировать явно даже на боль и холод. Они будто не видят и не слышат и, тем не менее, пользуясь в основном периферическим зрением, редко ушибаются и хорошо вписываются в пространственное окружение, бесстрашно карабкаются, ловко перепрыгивают, балансируют. Не вслушиваясь, и, не обращая ни на что явного внимания, в своем поведении могут показывать неожиданное понимание происходящего, близкие часто говорят, что от такого ребенка трудно что-нибудь скрыть или спрятать.

Полевое поведение в данном случае принципиально отличается от полевого поведения ребенка «органика». В отличие от гиперактивных и импульсивных детей такой ребенок не откликается на все, не тянется, не хватает, не манипулирует предметами, а скользит мимо. Отсутствие возможности активно и направленно действовать с предметами проявляется в характерном нарушении формирования координации рука-глаз. Этих детей можно мимолетно заинтересовать, но привлечь к минимально развернутому взаимодействию крайне трудно. При активной попытке сосредоточить ребенка произвольно, он может сопротивляться, но как только принуждение прекращается, успокаивается. Негативизм в этих случаях не выражен активно, дети не защищаются, а просто уходят, ускользают от неприятного вмешательства.

При столь выраженных нарушениях организации целенаправленного действия дети с огромным трудом овладевают навыками самообслуживания, также как и навыками коммуникации. Они мутичны, хотя известно, что многие из них время от времени могут повторить за другими привлекшее их слово или фразу, а иногда и неожиданно отразить словом происходящее. Эти слова, однако, без специальной помощи не закрепляются для активного использования, и остаются пассивным эхом увиденного или услышанного. При явном отсутствии активной собственной речи, их понимание обращенной речи остается под вопросом. Так, дети могут проявлять явную растерянность, непонимание прямо адресованной им инструкции и, в тоже время, эпизодически демонстрировать адекватное восприятие значительно более сложной речевой информации прямо им не направленной и воспринятой из разговоров окружающих.

При овладении навыками коммуникации с помощью карточек с изображениями, словами, в некоторых случаях письменной речью с помощью клавиатуры компьютера (такие случае неоднократно зарегистрированы), эти дети могут показывать понимание происходящего значительно более полное, чем это ожидается окружающими. Они также могут показывать способности в решении сенсомоторных задач, в действиях с досками с вкладышами, с коробками форм, их сообразительность проявляется и в действиях с бытовыми приборами, телефонами, домашними компьютерами.

Практически не имея точек активного соприкосновения с миром, эти дети могут не реагировать явно и на нарушение постоянства в окружении.

Разряды стереотипных движений, так же как и эпизоды самоагрессии, проявляются у них лишь на короткое время и в особенно напряженные моменты нарушения покоя, в частности при нажиме со стороны взрослых, когда ребенок не в состоянии немедленно ускользнуть от них.

Тем не менее, не смотря на практическое отсутствии активных собственных действий, мы все-таки можем выделить и у этих детей характерный тип аутостимуляции. Они используют в основном пассивные способы впитывания внешних впечатлений, успокаивающих, поддерживающих и подпитывающих состояние комфорта. Дети получают их, бесцельно перемещаясь в пространстве - лазая, кружась, перепрыгивая, карабкаясь; могут и неподвижно сидеть на подоконнике, рассеянно созерцая мелькание огней, движение ветвей, облаков, потока машин, особенное удовлетворение испытывают на качелях, у окна движущегося транспорта. Пассивно используя складывающиеся возможности, они получают однотипные впечатления, связанные с восприятием движения в пространстве, двигательными и вестибулярными ощущениями, что также придает их поведению оттенок стереотипности и монотонности.

Вместе с тем, даже про этих, глубоко аутичных детей нельзя сказать, что они не выделяют человека из окружающего и не имеют потребности в общении и привязанности к близким. Они разделяют своих и чужих, это видно по меняющейся пространственной дистанции и возможности мимолетного тактильного контакта, подходят к близким, для того чтобы их кружили, подбрасывали. Именно с близкими эти дети проявляют максимум доступной им избирательности: могут взять за руку, подвести к нужному объекту и положить на него руку взрослого. Таким образом, так же как и обычные, эти глубоко аутичные дети вместе со взрослым оказываются способными к более активной организации поведения и к более активным способам тонизирования.

Существуют успешно проявившие себя методы установления и развития эмоционального контакта даже с такими глубоко аутичными детьми. Задачами последующей работы является постепенное вовлечение их во все более развернутое взаимодействие со взрослыми и в контакты со сверстниками, выработка навыков коммуникации и социально-бытовых навыков, и максимальная реализация, открывающихся в этом процессе возможностей эмоционального, интеллектуального и социального развития ребенка.

Вторая группа включает детей, находящихся на следующей по тяжести ступени аутистического дизонтогенеза. Дети имеют лишь самые простые формы активного контакта с людьми, используют стереотипные формы поведения, в том числе речевого, стремятся к скрупулёзному сохранению постоянства и порядка в окружающем. Их аутистические установки уже выражаются в активном негативизме, а аутостимуляция как в примитивных, так и в изощренных стереотипных действиях - активном избирательном воспроизведении одних и тех же привычных и приятных впечатлений, часто сенсорных и получаемых самораздражением.

В отличие от пассивного ребенка первой группы, для которого характерно отсутствие активной избирательности, поведение этих детей не полевое. У них складываются привычные формы жизни, однако они жестко ограничены и ребенок стремится отстоять их неизменность: здесь максимально выражено стремление сохранения постоянства в окружающем, в привычном порядке жизни - избирательность в еде, одежде, маршруте прогулок. Эти дети с подозрением относятся ко всему новому, боятся неожиданностей, могут проявлять выраженный сенсорный дискомфорт, брезгливость, легко и жестко фиксируют дискомфорт и испуг и, соответственно, могут накапливать стойкие страхи. Неопределенность, неожиданный сбой в порядке происходящего, дезадаптируют ребенка и могут легко спровоцировать поведенческий срыв, который может проявиться в активном негативизме, генерализованной агрессии и самоагрессии.

В привычных же, предсказуемых условиях они могут быть спокойны, довольны и более открыты к общению. В этих рамках они легче осваивают социально бытовые навыки и самостоятельно используют их в привычных ситуациях. В сложившемся моторном навыке такой ребенок может проявить умелость, даже искусность: нередки прекрасный каллиграфический почерк, мастерство в рисунке орнамента, в детских поделках и.т.п. Выработанные бытовые навыки прочны, но слишком жестко связаны с теми жизненными ситуациями, в которых сложились, и необходима специальная работа для перенесения их в новые условия. Характерна речь штампами, требования ребенка выражаются словами и фразами в инфинитиве, во втором или в третьем лице, складывающимися на основе эхолалии (повторения слов взрослого - «накрыть», «хочешь пить» или подходящих цитат из песен, мультфильмов). Речь развивается в рамках стереотипа, привязана к определенной ситуации, для ее понимания может потребоваться конкретное знание того как сложился тот или иной штамп.

Именно у этих детей в наибольшей степени обращают на себя внимание моторные и речевые стереотипные действия (особые, нефункциональные движения, повторения слов, фраз, действий - как разрывание бумаги, перелистывание книги). Они субъективно значимы для ребенка и могут усилиться в ситуациях тревоги: угрозы появления объекта страха или нарушения привычного порядка. Это могут быть примитивные стереотипные действия, когда ребенок извлекает нужные ему сенсорные впечатления прежде всего самораздражением или в стереотипные манипуляции с предметами, а могут быть и достаточно сложные, как повторение определенных аффективно заряженных слов, фраз, стереотипный рисунок, пение, порядковый счет, или даже значительно более сложные как математическая операция - важно, что это упорное воспроизведение одного и того же эффекта в стереотипной форме. Эти стереотипные действия ребенка важны ему как аутостимуляция для стабилизации внутренних состояний и защиты от травмирующих впечатлений извне. При успешной коррекционной работе нужды аутостимуляции могут терять свое значение и стереотипные действия, соответственно, редуцируются.

Становление психических функций такого ребенка в наибольшей степени искажено. Страдает, прежде всего, возможность их развития и использования для решения реальных жизненных задач, в то время как в стереотипных действиях аутостимуляции могут проявляться не реализуемые на практике возможности: уникальная память, музыкальный слух, моторная ловкость, раннее выделение цвета и формы, одаренность в математических вычислениях, лингвистические способности.

Проблемой этих детей является крайняя фрагментарность представлений об окружающем, ограниченность картины мира сложившимся узким жизненным стереотипом. В привычных рамках упорядоченного обучения, часть таких детей может усвоить программу не только вспомогательной, но и массовой школы. Проблема в том, что эти знания без специальной работы осваиваются механически, укладываются в набор стереотипных формулировок, воспроизводимых ребенком в ответ на вопрос, заданный в привычной форме. Надо понимать, что эти механически освоенные знания без специальной работы не смогут использоваться ребенком в реальной жизни.

Ребенок этой группы может быть очень привязан к близкому человеку, но это еще не вполне эмоциональная привязанность. Близкий чрезвычайно значим для него, но значим, прежде всего, как основа сохранения столь необходимой ему стабильности, постоянства в окружающем. Ребенок может жестко контролировать маму, требовать ее постоянного присутствия, протестует при попытке нарушить стереотип сложившегося контакта. Развитие эмоционального контакта с близкими, достижения более свободных и гибких отношений со средой и значительная нормализация психоречевого развития, возможны на основе коррекционной работы по дифференциации и насыщению жизненного стереотипа ребенка, осмысленными активными контактами с окружением.

Дети первой и второй группы по клинической классификации относятся к наиболее типичным, классическим формам детского аутизма, описанным Л. Каннером.

Третья группа. Дети имеют развёрнутые, но крайне косные формы контакта с окружающим миром и людьми - достаточно сложные, но жёсткие программы поведения (в том числе речевого), плохо адаптируемые к меняющимся обстоятельствам и стереотипные увлечения, часто связанные с неприятными острыми впечатлениями. Это создаёт экстремальные трудности во взаимодействии с людьми и обстоятельствами, аутизм таких детей проявляется как поглощенность собственными стереотипными интересами и неспособность выстраивать диалогическое взаимодействие.

Эти дети стремятся к достижению, успеху, и их поведение формально можно назвать целенаправленным. Проблема в том, что для того, чтобы активно действовать, им требуется полная гарантия успешности, переживания риска, неопределенности их полностью дезорганизуют. Если в норме самооценка ребенка формируется в ориентировочно-исследовательской деятельности, в реальном опыте удач и неудач, то для этого ребенка значение имеет только стабильное подтверждение своей успешности. Он мало способен к исследованию, гибкому диалогу с обстоятельствами и принимает лишь те задачи, с которыми заведомо и гарантированно может справиться.

Стереотипность этих детей в большей степени выражается в стремлении сохранить не столько постоянство и порядок окружения (хотя это тоже важно для них), сколько неизменность собственной программы действий, необходимость по ходу менять программу действий (а этого и требует диалог с обстоятельствами) может спровоцировать у такого ребенка аффективный срыв. Близкие, в связи со стремлением такого ребенка во чтобы то не стало настоять на своем, часто оценивают его как потенциального лидера. Это ошибочное впечатление, поскольку неумение вести диалог, договариваться, находить компромиссы и выстраивать сотрудничество, не только нарушает взаимодействие ребенка со взрослыми, но и выбрасывает его из детского коллектива.

При огромных трудностях выстраивания диалога с обстоятельствами дети способны к развернутому монологу. Их речь грамматически правильная, развернутая, с хорошим запасом слов может оцениваться как слишком правильная и взрослая - «фонографическая». При возможности сложных монологов на отвлеченные интеллектуальные темы этим детям трудно поддержать простой разговор.

Умственное развитие таких детей часто производит блестящее впечатление, что подтверждается результатами стандартизированных обследований. При этом, в отличие от других детей с РАС, их успехи более проявляются в вербальной, а не в невербальной области. Они могут рано проявить интерес к отвлеченным знаниям и накопить энциклопедическую информацию по астрономии, ботанике, электротехнике, генеалогии, и часто производят впечатление «ходячих энциклопедий». При блестящих знаниях в отдельных областях, связанных с их стереотипными интересами, дети имеют ограниченное и фрагментарное представление о реальном окружающем мире. Они получают удовольствие от самого выстраивания информации в ряды, ее систематизации, однако эти интересы и умственные действия тоже стереотипны, мало связаны с реальностью и являются для них родом аутостимуляции.

При значительных достижениях в интеллектуальном и речевом развитии эти дети гораздо менее успешны в моторном - неуклюжи, крайне неловки, страдают навыки самообслуживания. В области социального развития они демонстрируют чрезвычайную наивность и прямолинейность, нарушается развитие социальных навыков, понимания и учета подтекста и контекста происходящего. При сохранности потребности в общении, стремлении иметь друзей, они плохо понимают другого человека.

Характерным является заострение интереса такого ребенка к опасным, неприятным, асоциальным впечатлениям. Стереотипные фантазии, разговоры, рисунки на темы «страшного» тоже являются особой формой аутостимуляции. В этих фантазиях ребенок получает относительный контроль над испугавшим его рискованным впечатлением и наслаждается им, воспроизводя снова и снова.

В раннем возрасте, такой ребенок может оцениваться сверходаренный, позже обнаруживаются проблемы выстраивания гибкого взаимодействия, трудности произвольного сосредоточения, поглощенность собственными сверхценными стереотипными интересами. При всех этих трудностях, социальная адаптация таких детей, по крайней мере, внешне, значительно более успешна, чем в случаях двух предыдущих групп. Эти дети, как правило, обучаются по программе массовой школы в условиях класса или индивидуально, могут стабильно получать отличные оценки, но и они крайне нуждаются в постоянном специальном сопровождении, позволяющем им получить опыт диалогических отношений, расширить круг интересов и представление об окружающем и окружающих, сформировать навыки социального поведения.

Дети этой группы в клинической классификации могут быть определены как дети с синдромом Аспергера.

Четвертая группа. Для этих детей произвольная организация очень сложна, но в принципе доступна. В контакте с другими людьми они быстро устают, могут истощаться и перевозбуждаться, имеют выраженные проблемы организации внимания, сосредоточения на речевой инструкции, ее полного понимания. Характерна общая задержка в психоречевом и социальном развитии. Трудности взаимодействия с людьми и меняющимися обстоятельствами проявляются в том, что, осваивая навыки взаимодействия и социальные правила поведения, дети стереотипно следуют им и теряются при неподготовленном требовании их изменения. В отношениях с людьми проявляют задержку эмоционального развития, социальную незрелость, наивность.

При всех трудностях, их аутизм наименее глубок, и выступает уже не как защитная установка, а как лежащие на поверхности трудности общения - ранимость, тормозимость в контактах и проблемы организации диалога и произвольного взаимодействия. Эти дети тоже тревожны, для них характерно легкое возникновение сенсорного дискомфорта, они готовы испугаться при нарушении привычного хода событий, смешаться при неудаче и возникновении препятствия. Отличие их в том, что они более, чем другие, ищут помощи близких, чрезвычайно зависят от них, нуждаются в постоянной поддержке, и ободрении. Стремясь получить одобрение и защиту близких, дети становятся слишком зависимы от них: ведут себя чересчур правильно, боятся отступить от выработанных и зафиксированных форм одобренного поведения. В этом проявляется их типичная для любого аутичного ребенка негибкость и стереотипность.

Ограниченность такого ребенка проявляется в том, что он стремится строить свои отношения с миром преимущественно опосредованно, через взрослого человека. С его помощью он контролирует контакты со средой, и старается обрести устойчивость в нестабильной ситуации. Вне освоенных и затверженных правил поведения эти дети очень плохо организуют себя, легко перевозбуждаются и становятся импульсивными. Понятно, что в этих условиях ребенок особенно чувствителен к нарушению контакта, отрицательной оценке взрослого.

Такие дети не развивают изощренных средств аутостимуляции, им доступны нормальные способы поддержания активности - они нуждаются в постоянной поддержке, одобрении и ободрении близких. И, если дети второй группы физически зависимы от них то этот ребенок нуждается в непрестанной эмоциональной поддержке. Потеряв связь со своим эмоциональным донором, переводчиком и упорядочивателем смыслов происходящего вокруг, такой ребенок останавливается в развитии и может регрессировать к уровню, характерному для детей второй группы.

Тем не менее, при всей зависимости от другого человека среди всех аутичных детей только дети четвертой группы пытаются вступить в диалог с обстоятельствами (действенный и речевой), хотя и имеют огромные трудности в его организации. Психическое развитие таких детей идет с более равномерным отставанием. Характерны неловкость крупной и мелкой моторики, некоординированность движений, трудности усвоения навыков самообслуживания; задержка становления речи, ее нечеткость, неартикулированность, бедность активного словарного запаса, поздно появляющаяся, аграмматичная фраза; медлительность, неровность в интеллектуальной деятельности, недостаточность и фрагментарность представлений об окружающем, ограниченность игры и фантазии. В отличие от детей третей группы, достижения здесь больше проявляются в невербальной области, возможно в конструировании, рисовании, музыкальных занятиях.

В сравнении с "блестящими", явно вербально интеллектуально одаренными детьми третьей группы, они сначала производят неблагоприятное впечатление: кажутся рассеянными, растерянными, интеллектуально ограниченными. Педагогическое обследование часто обнаруживает у них состояние пограничное между задержкой психического развития и умственной отсталостью. Оценивая эти результаты, необходимо, однако, учитывать, что дети четвертой группы в меньшей степени используют готовые стереотипы - пытаются говорить и действовать спонтанно, вступать в речевой и действенный диалог со средой. Именно в этих прогрессивных для их развития попытках общаться, подражать, обучаться они и проявляют свою неловкость.

Трудности их велики, они истощаются в произвольном взаимодействии, и в ситуации истощения и у них могут проявиться моторные стереотипии. Стремление отвечать правильно, мешает им учиться думать самостоятельно, проявлять инициативу. Эти дети также наивны, неловки, негибки в социальных навыка, фрагментарны в своей картине мира, затрудняются в понимании подтекста и контекста происходящего. Однако при адекватном коррекционном подходе именно они дают наибольшую динамику развития и имеют наилучший прогноз психического развития и социальной адаптации. У этих детей мы также встречаемся с парциальной одаренностью, которая имеет перспективы плодотворной реализации.

Таким образом, глубина аутистического дизонтогенеза оценивается в соответствии со степенью нарушения способности ребенка к организации активного и гибкого взаимодействия с миром. Выделение ключевых затруднений в развитии активного контакта с миром позволяет выстраивать для каждого ребенка направление и последовательность шагов коррекционной работы, ведущей его к большей активности и устойчивости во взаимоотношениях.

Для ребенка с расстройствами аутистического спектра характерны следующие особенности развития и поведения

• трудности в общении, которые проявляются в потребности сохранения постоянства окружающего мира и стереотипности (бессмысленное, однообразное повторение) фраз, слов, движений, собственного поведения. Попытки разрушить эти стереотипные условия жизни ребенка вызывают у него тревогу, агрессию, либо самоагрессию;
• ребенок не вступает в обычное для его возраста общение. Зрительное внимание чаще избирательно или фрагментарно (частично). Характерна непереносимость взгляда в глаза – «бегающий взгляд». Глаза видят правильно, но ребенок не уделяет этому внимания, смотрит «сквозь людей», «ходит мимо людей» и относится к ним как к неодушевленным носителям отдельных интересующих его свойств; не замечает никого вокруг, не откликается на вопрос, ничего не спрашивает и ни о чем не просит, избегает взгляда в глаза другого человека, часто даже матери;
• выявляются нарушения концентрации (сосредоточения) внимания, его быстрая истощаемость. Бывают резкие колебания активного внимания, когда ребенок практически целиком выключается из ситуации;
• все виды восприятия сопровождает чувство неприятного. С раннего детства у такого ребенка отмечается сенсорная и эмоциональная сверхчувствительность. Сначала эта чувствительность приводит к состоянию возбужденности. В дальнейшем внимание ребенка становится трудно привлечь, он не реагирует на обращения. Страхи искажают, деформируют предметность восприятия окружающего мира. Отсюда стремление к сохранению неизменности окружающей обстановки;
• интеллектуальная недостаточность не является обязательной при раннем детском аутизме. Некоторые дети с ранним детским аутизмом имеют высокий интеллектуальный уровень. Такие дети нередко могут иметь хорошие интеллектуальные возможности, даже быть частично одаренными в различных областях. Однако, для их интеллектуальной деятельности в целом типичны нарушения целенаправленности, затруднения в концентрации внимания;
• хорошо развита механическая память. Они быстро запоминают большие по объему стихи и рассказы, но плохо понимают их содержание, не умеют пользоваться заученными знаниями на практике;
• содержание игр монотонно, поведение в них однообразно. Дети годами могут играть в одну и ту же игру, рисовать одни и те же рисунки, совершать одни и те же стереотипные действия (включать и выключать свет или воду и т.д.). Попытки взрослых прервать эти действия, часто безуспешны. Дошкольник не может играть со сверстниками, играет «рядом», но не вместе. Но, в то же время проявляет потребность в совместной игре, играя с детьми, формально следует правилам, с трудом учитывает обратную связь (как эмоциональную, так и сюжетную), чем и раздражают сверстников, а это, в свою очередь, усиливает неуверенность ребенка. Характерно предпочтение манипуляциям с неигровыми предметами, в том числе предметами домашнего обихода, не имеющими игровых функций (чулками, шнурками, ключами, катушками, палочками, бумажками и т.д.). Любимыми являются такие однообразные манипуляции, как пересыпание песка, переливание воды. Ребенок поглощён игрой, т.е. его трудно отвлечь от однообразных игровых действий. Монотонные игры могут продолжаться часами, без малейшего признака утомления;

• уже в первые два года жизни достаточно выражены и специфичны речевые расстройства. Особенно характерным является слабость или отсутствие реакции на речь взрослого (не отзывается на обращения, не фиксирует взгляда на говорящем взрослом). Фразовая речь появляется от 1 года до 3 лет, но носит в основном комментирующий характер. Часто встречаются непроизвольное повторение звуков, слов и фраз, мутизм. Отсутствие местоимения «я». О себе говорят во втором и в третьем лице;
• в моторике характерны вычурность движений (особая подпрыгивающая походка, бег на цыпочках, причудливые гримасы и позы). Движения лишены детской пластичности, неуклюжи, угловаты, замедленны, плохо координированы, производят впечатление «деревянных», марионеточных. Медлительность сочетается с импульсивностью (внешне ничем не мотивированные, неожиданные для окружающих движения: внезапно вздрагивает, вырывается и бежит, бесцельно хватает и бросает предметы, вдруг кусает кого-либо или ударяет без повода), склонность к гримасничанью, неожиданным и своеобразным жестам.

Если для Вашего ребенка характерны указанные черты, то он может посещать дошкольные образовательные учреждения (далее – ДОУ) компенсирующего вида или инклюзивную группу ДОУ, группу при ППМС-центрах, группы кратковременного пребывания.

Аутичному ребенку, сложно установить контакт со сверстниками без помощи взрослого, поэтому сопровождение его тьютором (специалист) может стать основным, если не самым необходимым компонентом, который приведет к успеху в процессе социализации.

Уважаемые родители! Необходимо помнить, что Вашему ребенку трудно адаптироваться к новой ситуации, к дошкольному учреждению, ему легче в привычной, предсказуемой обстановке, поэтому он будет лучше вести себя на занятиях, чем на переменах. Темп и продуктивность деятельности очень неровные, поэтому ребенок нуждается в индивидуализации учебного плана.

Большую роль играет подбор эффективной медикаментозной терапии и своевременность лечения. Возможно использование техник игровой терапии, поведенческой терапии, такие формы терапевтического вмешательства, как, например, иппотерапия. Часто необходимо подключать медикаментозную терапию, которую может назначить и проводить исключительно врач-психиатр. Целесообразно четкое соблюдение режима дня, представленного в виде символов и пиктограмм, и упорядоченной предметно-пространственной образовательной среде.

Прогноз развития и адаптации такого ребенка зависит не столько от объективных факторов, сколько от его ресурсных возможностей, полностью зависит от формы и тяжести заболевания и определяется врачом-психиатром. При благоприятных обстоятельствах и оптимальных условиях ребенок может достаточно успешно окончить общеобразовательную школу.

• Вашего ребенка необходимо вывозить на экскурсии в общественные места, такие как магазин, аптека, зоопарк, парикмахерская. Экскурсии вызывают эмоционально-чувственные переживания, что важно для Вашего ребенка.
• Благодаря поддержке эмоционального режима становится возможным разметка времени. Регулярность чередования событий дня, их предсказуемость, совместное переживание с ребенком прожитого и планирование предстоящего создают в совокупности временную сетку, благодаря которой каждое сильное для ребенка впечатление оказывается не заполняющим собой все его жизненное пространство и время, но находит в ней какое-то ограниченную область. Тогда легче можно пережить то, что было в прошлом, подождать того, что будет в будущем.
• Проговаривание подробностей прожитого дня, их закономерное чередование дает возможность более успешной регуляции поведения ребенка, чем попытки его внезапной организации — когда у мамы, например, появились время и силы.

Многие аутичные дети очень любят слушать музыку, неплохо воспринимают и понимают её, но не могут выполнять простые танцевальные движения, так как такие дети испытывают огромные трудности на всех уровнях организации моторного действия: нарушение тонуса, ритма, координации движения, распределения их в пространстве.

Поэтому Вашему ребенку возможно будет полезна специальная индивидуальная программа физического и музыкального развития, сочетающая приёмы работы в свободной, игровой и чётко структурированной форме.

Полезны занятия спортом, так как ребенок получает возможность усложнить своё понимание смысла происходящего, научиться понимать, что такое проигрыш, выигрыш, адекватно их переживать, учится взаимодействовать с другими детьми.

У ребенка часто страдает речь, особенно ее коммуникативная функция. На начальных этапах обучения работа по развитию речи должна быть направлена на создание предпосылок к развитию речи – интереса к окружающему, предметной деятельности, слухового внимания и восприятия.

• Если Ваш ребенок без помощи взрослого не владеет жестами привлечения внимания, просьбы, отрицания, утверждения, радости, то необходимо проводить специальные занятия по формированию жестовой речи, по формированию своего «я».
• Очень важными для ребенка являются занятия по ознакомлению с детской художественной литературой. Необходимо медленное, тщательное, эмоционально насыщенное освоение заложенных в этих книгах, сказках, рассказах художественных образов людей, логики их жизни, отношений между людьми. Это способствует улучшению понимания себя и других, важно для социализации ребёнка, его эмоциональной стабилизации.
• Стимуляция речевой активности на фоне эмоционального подъема. Взаимодействие с ребенком на фоне повышения его тонуса может значительно облегчить появление непроизвольного произношения слогов, слов, предложений. Ребенком скорее подхватываются отдельные междометия, восклицания, но эмоционально произнесенные взрослым. Например, при выдувании мыльных пузырей – бульканье (буль-буль-буль), реплики (еще, хлоп, лети, лови-лови); при игре с водой – кап-кап, плюх; при раскачивании малыша на качелях – кач-кач, на лошадке-качалке – но-о, иго-го, скачи, изображение цоканья копыт и т.п.

Воспроизведенные ребенком слова или их обрывки необходимо усилить своим повторением, добавляя еще понемногу новые слова (но-о, лошадка, скачи быстрей и т. п.).

• Когда малыш находится в состоянии эмоционального подъема, следует произносить за него реплики, которые подходят к ситуации по смыслу, даже если он молчит. Например, если ему очень чего-то хочется и понятно, чего, и он тянет ручку в нужном направлении, надо сказать за него: «Дай мне», «Открой»; если он бежит к маме, воодушевленный, с каким-то предметом или игрушкой в руках: «Мама, смотри»; если собрался прыгнуть со стола: «Лови меня» и т.д.
• Известно, что помощником взрослого, пытающегося наладить взаимодействие с ребенком, может выступать, прежде всего, ритмическая организация воздействий.
• Для повышения эмоционального тонуса ребенка рекомендуется использовать приятные для него сенсорные впечатления, положительные, сильные переживания. Для этого, конечно, надо хорошо знать конкретные пристрастия Вашего ребенка, его особые интересы, а также то, что может вызвать его неудовольствие, страх.
• Необходимо проводить работу и по развитию продуктивных видов деятельности (рисование, лепка, аппликация, конструирование). Начинать надо с воспитания интереса к данным видам деятельности, заинтересованности в её процессе и в результате. Вы должны лепить, рисовать, строить из кубиков, выполнять аппликацию на глазах у Вашего ребёнка, потом совместно, а потом по образцу, вместе с ним обыгрывать постройки и поделки.
• Советуем рационально использовать те предметы и игрушки, которые вызывают у Вашего ребёнка интерес и особый эмоциональный отклик. Необходимо проводить различные игры, упражнения по знакомству с изобразительными материалами (краски, пластилин, мелки, карандаши).
• Начинать обучение игре необходимо с самых простых действий с игрушками. Вам следует играть вместе с ребенком (качать, катать куклу в коляске, кормить, уложить спать и т.д.). Совершая вместе с ребенком эти действия, Вы должны обращать внимание на их последовательность. Игра может открыть доступ к сердцу ребенка, вызвать у него желание познать окружающий мир.
• Помните эмоционально насыщенные ритмические игры и движения нередко уменьшают двигательные расстройства (насильственные подпрыгивания, раскачивания и т. д.). Но прежде чем включить в ситуацию игры новые раздражители, необходимо выяснить, что ребенку неприятно – свет или яркие краски и т.д., и оградить его от их воздействий, необходимо произвести ревизию привычных вещей и игрушек и удалить те из них, которые вызывают отрицательную эмоциональную реакцию либо страхи.
• Проводите с ребенком различные подвижные игры. В этих играх ребенок может заявить о себе (криком, смехом). Ребенок в таких играх познает себя через объект и при помощи объекта в движении и во времени.
• Ребенка необходимо учить самообслуживанию. Главная роль здесь принадлежит Вам. Ребенок часто с трудом усваивает последовательность выполнения навыков самообслуживания, поэтому необходимо всячески поддерживать стремление ребенка к самостоятельности, учить аккуратно есть, одеваться, раздеваться, пользоваться туалетом, учить выполнять отдельные поручения по уходу за животными и растениями.
• От ребенка невозможно ожидать быстрого результата. Он длительное время поглощают информацию. Иногда результат работы может проявиться через несколько месяцев, а может и через год — два. Помните, что ребенок легко пресыщается даже приятными впечатлениями, часто действительно не может ждать обещанного, беспомощен в ситуации выбора. Это не должно Вас пугать.

Расстройства аутистического спектра (РАС) – это группа психических заболеваний, характеризующихся искажением процесса развития с дефицитом коммуникативных способностей, поведенческими и двигательными стереотипиями. Дебют происходит в младенческом и раннем детском возрасте. Симптомы – невозможность начинать и поддерживать межличностное взаимодействие, ограниченные интересы, повторяющиеся однообразные действия. Диагностика выполняется методом наблюдения и беседы. Лечебные мероприятия включают поведенческую терапию, специальное обучение, медикаментозную коррекцию поведенческих и кататонических расстройств.

МКБ-10

F84 Общие расстройства психологического развития

Общие сведения

В Международной классификации болезней 10 пересмотра (МКБ-10) расстройства аутистического спектра не выделены отдельной категорией, но включены в рубрику F84 «Общие расстройства развития». РАС объединяют детский аутизм , атипичный аутизм , синдром Аспергера , другие расстройства онтогенеза, общее расстройство развития неуточненное. В новую версию классификатора (МКБ-11) введена отдельная диагностическая единица «Расстройство аутистического спектра». РАС манифестируют в детстве - до 5 лет, сохраняются в подростничестве и взрослом возрасте. Распространенность среди детей составляет 0,6-1%. Согласно эпидемиологической статистике последних десятилетий, частота расстройств во всем мире постепенно увеличивается.

Причины РАС

Факторы, способные спровоцировать расстройства аутистического спектра, подразделяются на генетические и средовые. В зависимости от семейного анамнеза, развитие аутистических расстройств на 64%-91% определяется наследственностью. Механизм передачи заболеваний от родителей к детям не выяснен, но установлено, что риск развития патологии наиболее высок у однояйцевых близнецов, чуть ниже у разнояйцевых и еще меньше у родных братьев и сестер. Большинство генов, ассоциированных с РАС, определяют функционирование нервной системы и активность белков, влияющих на воспроизведение генетической информации. К другим факторам, повышающим вероятность аутистических патологий, относят:

• Пол. Расстройствам больше подвержены мальчики. Эпидемиологическое соотношение между детьми разных полов – 1:4.
• Обменные и хромосомные болезни. Происхождение РАС связывают с генезом синдрома ломкой X-хромосомы, синдрома Ретта , синдрома Дауна , фенилкетонурии , туберозного склероза . Предположительно, существуют сходные поражения структур ЦНС, определяющие коморбидность заболеваний.
• Недоношенность. Определенную роль в развитии аутистических нарушений играет воздействие неблагоприятных факторов в кризисные периоды формирования ЦНС. Поэтому недоношенные младенцы находятся в группе повышенного риска.
• Возраст родителей. Вероятность РАС растет вместе с увеличением возраста родителей на момент зачатия. Чаще всего заболевание имеют дети, отцы которых старше 50 лет, а матери старше 35-40 лет. Также высокий риск существует у малышей, рожденных несовершеннолетними мамами.

Патогенез

При рассмотрении патогенетических механизмов расстройства аутистического спектра разделяются на эндогенные и экзогенные (атипичные). К первой группе относится синдром Каннера и процессуальный аутизм шизофренического типа. Особенность этих заболеваний – асинхронный тип задержки развития, проявляющийся нарушением иерархии психических, речевых, моторных функций и эмоциональной зрелости. Наблюдается искажение естественного процесса вытеснения примитивных форм организации сложными. Другой механизм развития наблюдается при атипичном аутизме в рамках умственной отсталости и грубых речевых нарушений. Особенности дизонтогенеза близки к тяжелому умственному недоразвитию, специфичному для хромосомных и обменных патологий, признаков асинхронии нет.

Ведутся исследования патогенеза аутистических заболеваний с позиций нейроморфологии, нейрофизиологии и биохимии мозга. Онтогенез ЦНС включает несколько критических периодов, в которые происходят структурные и функциональные качественные изменения, обеспечивающие становление более сложных функций. Пик преобразований приходится на младенчество и раннее детство: с рождения до года, с 1 до 3 лет, с 3 и до 6 лет. Увеличивается число нейронов в каждой области, возрастает количество аутоантител к фактору роста нервов, определенным образом изменяются параметры ЭЭГ-активности, усиливается лизис нейронов зрительной коры. Развитие РАС происходит при воздействии неблагоприятных эндо- и экзогенных факторов в критические периоды. Предположительно, существует один из трех механизмов патогенеза: выпадение значимых нейронных популяций, остановка нейроонтогенеза или инактивация запасных клеток молодых областей мозга.

Классификация

В МКБ-10 РАС включают восемь нозологических единиц: пять из них признаются как аутистические всеми специалистами, по поводу других трех, наиболее редких, ведутся дискуссии. В основе классификации лежат особенности этиопатогенетических механизмов и клинической картины. Выделены следующие виды расстройств:

1. Детский аутизм. Начинается в возрасте до 3-х лет, но может быть диагностирован позже. Среди симптомов выделяется классическая триада: нарушение социальных взаимодействий, стереотипии, регресс речи.
2. Атипичная форма аутизма. Отличается от предыдущей формы расстройства более поздним дебютом и/или отсутствием всей триады симптомов. Характерен для лиц с глубокой олигофренией , тяжелым нарушением рецептивной речи.
3. Синдром Ретта. Генетическое заболевание, диагностируемое у девочек. Определяется полная или частичная утрата речи, атаксия , глубокая олигофрения, стереотипные круговые движения руками. Интерес к общению относительно сохранен, поэтому данное расстройство не всеми исследователями причисляется к РАС.
4. Дезинтегративное детское расстройство. Развивается после 2-х лет нормального онтогенеза. Поведение схоже с детским аутизмом и детской шизофренией . Наблюдается не менее двух регрессий из четырех: социального навыка, языка, двигательных навыков, контроля кишечника и мочевого пузыря. Вопрос отнесения данной патологии к категории РАС остается открытым.
5. Гиперкинетическое расстройство с олигофренией. Диагноз подтверждается при глубокой олигофрении с показателем IQ до 35 баллов, гиперактивностью, снижением внимания, стереотипным поведением. Включение данного заболевания в группу РАС подвергается дискуссиям.
6. Болезнь Аспергера. Речевые и познавательные функции развиты лучше, чем при детском аутизме. Отличительные характеристики – эксцентричность, неуклюжесть, однообразные модели поведения, конкретное мышление, трудности понимания иронии и юмора.
7. Другие общие онтогенетические расстройства. Заболевания, характеризующихся стереотипиями, качественными отклонениями в социальных взаимодействиях, повторяющимися интересами. Не могут быть однозначно отнесены к какому-либо из перечисленных выше заболеваний из-за стертости или смешанности симптомов.
8. Расстройство онтогенеза неуточненное. Проявляется широким спектром познавательных и поведенческих отклонений, нарушением социальной активности. Не соответствует критериям других РАС.

Симптомы РАС

Пациенты с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности коммуникации. Они не способны инициировать и продолжать диалог, сближаться с людьми, сочувствовать, сопереживать, делиться эмоциями, вовлекать окружающих в свои идеи. В тяжелых случаях ответ на попытки окружающих установить контакт полностью отсутствует. Особенности мышления определяют проблемы в понимании чувственного и ролевого подтекста взаимоотношений. Дети не заводят друзей, отказываются от игр либо участвуют, не вовлекаясь в игровые взаимодействия, не используя воображение. Относительно сохранна функция общения при синдроме Аспергера, но конкретность мышления больных, непонимание мимики и интонаций осложняет установление дружеских отношений, а у взрослых людей – любовно-романтических.

Другой характерный симптом большинства РАС – отклонения невербального коммуникативного поведения. Пациенты избегают визуального контакта, не используют язык тела и речевую интонацию, имеют проблемы с пониманием и применением невербальных средств общения. В процессе специального обучения они могут выучить небольшое количество функциональных жестов, но их разнообразие гораздо меньше, чем у других людей, а спонтанность использования отсутствует. Тяжелые формы расстройств сопровождаются полным отсутствием зрительных контактов, жестов, мимических выражений.

Интересы пациентов ограниченны и ригидны. Нередко присутствует патологическая привязанность к предметам – к игрушкам или экземплярам коллекции, к личной посуде, мебели, одежде. Зачастую существует патологическая реакция на поступающие чувственные сигналы – свет, звук, прикосновение, изменение температуры. Парадоксальность ответа заключается в том, что неприятные воздействия, например, болевые, могут восприниматься спокойно, а нейтральные – шепот, шум, сумеречное освещение – вызывают неприятные ощущения.

Стереотипии проявляются в простых действиях, речи и сложных поступках. Дети бегают по кругу, стучат игрушками о твердые поверхности, выстраивают их в строгом порядке. Взрослые совершают ритуалы, бывают патологически педантичны в отношении расположения вещей в комнате, испытывают потребность в неизменности и постоянстве (расположение вещей, режим дня, маршрут прогулок, строгое меню). Вербальные стереотипии представлены словесными и фразовыми эхолалиями – бессмысленным многократным повторением слов, последних слогов, окончаний фраз.

Многие пациенты имеют интеллектуальные расстройства и речевые нарушения . Часто обнаруживаются нарушения в двигательной сфере – шаткая или угловатая походка, ходьба на цыпочках, дискоординация. При тяжелой симптоматике присутствуют самопровреждения стереотипного характера. Взрослые, подростки склонны к депрессии , тревоге. При различных формах расстройств возможно кататаноподобное поведение. В наиболее тяжелом варианте кататония проявляется как полное отсутствие движений и речи, длительная сохранность поз и восковая гибкость (каталепсия).

Осложнения

Больным необходимы специальные развивающие мероприятия и реабилитация. Без них существенно ухудшается качество жизни: пациенты не овладевают школьной программой (обычной или коррекционной), не взаимодействуют с другими людьми, не умеют использовать простую систему жестов или других вспомогательных техник общения, например, карточек ПЕКС (PECS). В результате и взрослые, и дети нуждаются в постоянном уходе и поддержке, самостоятельно не справляются даже с повседневными ритуалами самообслуживания. Нелеченая неврологическая симптоматика, включающая кактатонические приступы, плохо координированную походку, самоповреждающие стереотипные движения, приводит к различного рода травмам. Согласно статистике, физические повреждения получают 20-40% больных, большинство из которых имеют показатель IQ ниже 50.

Диагностика

Диагноз выставляется врачом-психиатром на основе данных клинического обследования. Обычно бывает достаточно провести наблюдение за поведением и эмоциональными реакциями ребенка, оценить его способность поддерживать контакт, опросить родителей, выявив жалобы и семейный анамнез. Для получения более точной и полной информации используются специальные методики, например, вопросник социальной коммуникации, скрининговый тест на аутизм у детей (М-ЧАТ), алгоритм наблюдения для диагностики аутизма (ADOS).

Дополнительно назначается консультация и осмотр неврологом, психологическое тестирование , нацеленное на измерение интеллекта, уровня развития социальных, когнитивных и языковых навыков. Дифференциальная диагностика включает различение РАС с селективным мутизмом, речевыми расстройствами и социальными расстройствами коммуникации, олигофренией без аутистической симптоматики, СДВГ , стереотипными повторяющимися движениями и шизофренией. Для постановки диагноза расстройства аутистического спектра должен быть выявлен ряд критериев:

1. Дефициты коммуникации, социального взаимодействия. Неполноценность данных сфер устойчива, проявляется при непосредственном контакте. Определяется недостаток эмоциональной взаимности, обедненность неречевых средств коммуникации, трудности установления, поддержания и понимания взаимоотношений.
2. Стереотипии. В структуре поведения, деятельности, интересов обнаруживается ограниченность и повторяемость элементов. Необходимо выявление минимум двух симптомов из следующих: моторные/речевые стереотипии; ригидность поведения, приверженность стабильности; ограниченные аномальные интересы; извращенные реакции на входную сенсорную информацию.
3. Ранний дебют. Симптомы должны присутствовать в раннем периоде развития. Но клиническая картина не проявляется, когда нет соответствующих требований среды.
4. Ухудшение адаптации. Расстройство ухудшает повседневное функционирование. Снижена адаптация в семейных, школьных, профессиональных отношениях.
5. Симптоматика отлична от олигофрении. Коммуникативные нарушения невозможно объяснить исключительно интеллектуальной недостаточностью. Однако, умственная отсталость часто сочетается с аутистическими нарушениями.

Лечение РАС

Терапия расстройств аутистического спектра всегда мультидисциплинарна, включает психолого-педагогическое сопровождение ребенка/взрослого и членов семьи, медикаментозное купирование острой симптоматики, общеукрепляющие и реабилитационные мероприятия. Основная цель лечения – сформировать навыки, необходимые для комфортного общения, самостоятельного функционирования в быту и привычном микросоциальном окружении – в семье, учебном классе. Так как РАС разнообразны по клиническим проявлениям, план терапевтических мероприятий составляется индивидуально. Он может состоять из нескольких компонентов:

• Поведенческая терапия. Распространено использование интенсивных поведенческих методов, которые основаны на поощрении любых форм общения и конструктивного взаимодействия. Одна из методик – прикладной анализ поведения (). Он основан на поэтапном освоении сложных навыков: речь, творческая игра, умение устанавливать визуальный контакт раскладываются на мелкие действия, более доступные больному. Сложность операций увеличивается педагогом постепенно.
• Коррекция речи, языка. Логопедические занятия проводятся как в классической форме с освоением звуков, слогов, слов и предложений, так и по специальной программе, цель которой – освоить любые доступные средства коммуникации. Пациентов обучают языку жестов, методике обмена изображениями, применению технических коммуникативных устройств, генерирующих речь на основании символов, выбранных больными на экране.
• Физиотерапия. Массажисты, физиотерапевты, инструктора ЛФК составляют и реализуют план лечебных мероприятий, помогающий больным компенсировать дефициты двигательной сферы. Занятия и сеансы направлены на замену стереотипий целенаправленными действиями, устранение атаксий и апраксий . Назначаются курсы массажа, лечебной гимнастики, физиотерапии низкочастотными токами.
• Медикаментозная терапия. При выраженных поведенческих симптомах – ритуалах, самоповреждении, агрессии – применяются атипичные антипсихотические препараты. Для контроля аффективных расстройств показаны антидепрессанты, в частности, СИОЗС, а также стабилизаторы настроения (вальпроаты), легкие седативные средства.

Прогноз и профилактика

Прогностически наиболее благоприятными являются формы РАС, не сопровождающиеся умственной отсталостью и тяжелыми речевыми нарушениями. Пациенты этих групп при интенсивной медико-психолого-педагогической поддержке преодолевают большинство симптомов заболевания, относительно успешно адаптируются в обществе, осваивают профессию и занимаются трудовой деятельностью. В этом плане наибольший процент положительного исхода определяется у больных с синдромом Аспергера. Профилактика аутистических расстройств не разработана, потому что ведущую этиологическую роль играет генетический фактор, а экзогенные причины предположительны. Детям из групп риска рекомендуется проходить скрининг задержек развития в 9 и 18 месяцев, в 2 и 2,5 года.

Особенности детей с расстройствами аутистического спектра. Современные подходы к коррекции и обучению детей с РАС.

Во всех прогрессивных странах мира тема помощи людям, страдающим РАС, становится важной государственной темой.

Программы поддержки людей с РАС должны опираться на принцип преемственности на всех этапах жизни - от раннего детства до взрослости. Важно, чтобы люди с РАС могли получить не только образование, но и профессию, могли быть полезны себе и обществу.

Аутизм – нарушение психического развития, сопровождающееся дефицитом социальных взаимодействий, затруднением взаимного контакта при общении с другими людьми, повторяющимися действиями и ограничением интересов. Причины развития заболевания до конца не выяснены, большинство ученых предполагает связь с врожденной дисфункцией мозга. Аутизм обычно диагностируется в возрасте до 3 лет, первые признаки могут быть заметны уже в младенчестве. Полное выздоровление считается невозможным, однако иногда диагноз с возрастом снимают. Целью лечения является социальная адаптация и развитие навыков самообслуживания.
Аутизм часто называют главной загадкой третьего тысячелетия. На сегодняшний день в мире зарегистрировано 67 миллионов человек, страдающих аутизмом. Еще 30 лет назад 1-2 случая аутизма приходились на 10 тысяч человек, сейчас – 1 на 68 человек. Ученые всего мира бьют тревогу – это больше, чем детей с диабетом, онкологией и синдромом Дауна вместе взятых.

Работу с детьми, поступившими в наше ОУ мы начинаем с изучения рекомендаций ПМПК. Можно говорить много красивых слов, но важно в первую очередь понимать с кем работаем и принимать детей, стараться им помочь.

Изучая направления работы и тему помощи детям с РАС мы:

Постоянно повышаем свою квалификацию и изучаем опыт других учреждений - кадры;

Делимся сами опытом;

Оснащение кабинетов;

Тьюторы, сопровождающие;

Взаимодействие с родителями;

Вовлечение во внутришкольное пространство; для обучения на дому – дни обучения на дому, коррекционные занятия со специалистами.

Классификация аутизма.

• Классический аутизм: в 1943 году впервые было описано такое явление, которое носит название синдром Каннера или классический аутизм.

Спектр детей с классическим аутизмом включает триаду аутических расстройств, у них нарушена творческая игра, социальное взаимодействие и коммуникация. Часто проявляется стереотипное поведение, интересы и деятельность. Как правило, видны эти нарушения в возрасте от 1,5 до 3 лет. Часто дети с синдромом Каннера не говорят до 3-4 лет, начав говорить они, часто повторяют неосознанно заученные фразы, не общаются и не взаимодействуют с другими детьми. У большинства детей прослеживаются тяжёлые сенсорные трудности. В пример приведено описание одного из больных аутизмом Каннера опубликованное в 1956 году:

Лео Каннер утверждал, что дети с аутизмом очень многого могут достичь в науке, они могут жить полноценной жизнью, если найдут свои интересы и увлечения.

История показывает, что многие люди, у которых бы в наше время диагностировали аутизм, сделали огромный вклад в искусстве, математике, науке и литературе.

Синдром Аспергера: Имеет схожую симптоматику, с синдромом Каннера. Дети с синдромом Аспергера, носят самую лёгкую степень из расстройств аутического спектра, в частности, потому, что симптомы более управляемым и эти дети, как правило, имеют прекрасный прогноз на будущее с помощью постоянных и правильных методов коррекции. У них часто не прослеживается значительной задержки речи по сравнению с другими в спектре, но у них так же возникают трудности в социализации и коммуникации.

Из-за отсутствия явных признаков аутизма этот синдром трудно заметить, пока ребенок не начнет посещать детски сад, школу и другие общественные места. Часто симптомы этого синдрома путают с другими поведенческими проблемами, такими как синдром дефицита внимания и гиперактивность (СДВГ). Еще одним распространённой чертой «аспергера» является неспособность понять намерения другого человека, действия, слова и поведение. Они не понимают юмор, сатиру, намёки и т.д. Кроме того, дети с этим синдромом не могут инстинктивно реагировать на «универсальные» невербальные сигналы, такие как улыбка, «хмурые» брови и т.д.

Некоторые люди с синдромом Аспергера имеют своеобразную манеру разговаривать: чрезмерно громко, монотонно или с необычной интонацией. «Аспергеры» испытывают трудности со своими эмоциями. Они могут плакать или смеяться в неподходящее время.

Как правило, «аспергеры» на первый взгляд мало чем отличаются от обычных детей. Они просто немного другие дети, их можно назвать вычурно общающимися, детьми с хорошей вербализацией, их называют детьми с высоко функциональным аутизмом. В мире уже подумывают о том, чтобы синдром Аспергера вынести из общего спектра аутизма

Неуточнённое глубокое нарушение развития или атипичный аутизм (PDD-NOS): Диагноз «атипичный аутизм» применяется для детей, которые находятся в аутическом спектре, но не в полной мере отвечают критериям, которые подходят под классический аутизм или синдромом Аспергера. Как и другие формы аутизма атипичный аутизм может сочетаться с широким спектром интеллектуальных способностей. Его определяющие черты - значительные проблемы в социальной сфере и развитии речи.

Это диагноз врачи используют для тех, кто имеет частичные характеристики аутизма или у кого очень умеренные симптомы. Например, человек может иметь значительные признаки аутизма в социальной сфере, но не иметь стереотипных повторяющихся движений.

Атипичный аутизм можно условно поделить на три подгруппы: в ысокофункциональная группа (около 25 %), симптомы этой группы часто схожи с синдромом Аспергера, но в отличие от синдрома Аспергера у детей этой группы отсутствуют или медленно развиваются речевые навыки и присутствуют умеренные когнитивные нарушения.

Вторая группа (около 25 %), чьи симптомы больше напоминают классический аутизм, но не в полной мере удовлетворяют диагностические признаки и симптомы.

Третья группа (около 50 %), отвечает всем диагностическим критериям аутизма, но стереотипное и повторяющееся поведение заметно мягче.

• Синдром Геллера: известен как детское дезинтегративное расстройство, которое характеризуется потерей ранее приобретённых речевых и социальных навыков и постоянной задержкой развития в этих областях. Например, ребёнок, ранее говорил 2 или 3 словосочетания и постепенно или резко потерял способность общаться с помощью слов.

Также характерным для этого расстройства является социальный и эмоциональный регресс развития. Например, ребёнок, который любил сидеть на руках родителей и обниматься теряет эту способность. Детское дезинтегративное расстройство, как правило, проявляется на четвёртом году жизни. В целом, социальные, коммуникативные, поведенческие и особенности этого расстройства напоминают аутизм. Ранее приобретённые двигательные навыки теряются (например, ребёнок раньше мог ездить на велосипеде или рисовать фигуры).

Синдром Ретта: является редким, но тяжёлым расстройством мозга, которое встречается у девочек. Это расстройство, как правило, обнаружили в первые два года жизни. При синдроме Ретта проявляются симптомы, такие как потеря двигательных и коммуникативных навыков после периода нормального развития. Дети, пострадавшие от этого расстройства часто теряют способность говорить. У них очень часто проявляются стереотипные движений рук, таких как ломание, хлопанье и беспрерывное «мытье» рук.

Замедление роста головы и потеря мышечного тонуса является одним из первых признаков при синдроме Ретта. В возрасте с 1 до 4 лет, социальные и речевые навыки ухудшаются. Ребёнок замолкает и появляется незаинтересованность в других людях. Синдром Ретта также вызывает проблемы с мышцами и координацией. Бег и ходьба становятся неуклюжими, прерывистыми. Дети с этим синдромом часто страдают неравномерным дыханием и судорогами.

Как видно, расстройства спектра аутизма симптоматически не однородны. Аутизм требует точной дифференциальной диагностики. Нет двух похожих случаев аутизма.

Каждый ребенок ведет себя индивидуально. Одни показывают только небольшие задержки речи и сосредоточены в мире вещей. А некоторые избегают контактов со сверстниками, не общаются с помощью слов и реагируют агрессией и злобой на малейшие изменения в окружающей среде.

Достичь определенных результатов невозможно

без создания специальных условий.

Парты с перегородками: в классе могут одновременно проводиться несколько индивидуальных занятий с детьми по разным программам. Каждая парта предназначена для одного ученика и его тьютора (инструктора).

Перегородки позволяют создать индивидуальную учебную зону для каждого ученика. Дети меньше отвлекаются друг на друга.

Утяжелители: многие дети с аутизмом имеют проблемы с проприоцепцией – восприятием ощущений от мышц и суставов и пониманием положения своего тела в пространстве. Часто они испытывают необычайно сильную потребность в глубоком давлении на кожу, и для этого могут пытаться обнимать других людей, залезать в тесные пространства, провоцировать взрослых, чтобы их схватили (например, убегать из класса или ронять вещи). Специально разработанные для детей с аутизмом наплечные или наколенные утяжелители позволяют «насытить» сильную потребность в глубоком давлении и уменьшить нежелательное поведение ребенка. Использование утяжелителей во время уроков и других занятий может уменьшить гиперактивность ребенка и помочь ему стать более усидчивым и более спокойным.

Шумопоглащающие наушники: многие дети с аутизмом сверх чувствительны к посторонним шумам. Это мешает им сосредоточится на учебе и не позволяет участвовать в совместной деятельности с другими детьми. Наушники заглушают резкие звуки и общий шум. При этом ребенок с надетые наушниками продолжает слышать обращенную к нему речь взрослых или сверстников.

Приспособление для жевания: у многих детей с аутизмом, особенно в младшем возрасте, наблюдается такое поведение, как попытки съесть или жевать несъедобные предметы. По очевидным причинам в условиях школы это одно из самых опасных видов поведения для здоровья ребенка. Поскольку оно связано с особенностями сенсорного восприятия, скорректировать такое поведение может быть очень сложно. Приспособления (трубочки, пружинки и т.п.) для жевания сделаны специально для детей с особенностями развития. Их материалы совершенно безопасны, они легко моются,

и даже достаточно большой ребенок не сможет их разгрызть или откусить кусок. Их конструкция направлена на максимальную оральную стимуляцию. Они могут заме- нить другие несъедобные предметы как альтернатива и необходимы для коррекции подобного поведения. Они также могут использоваться как дополнительное средство при коррекции у детей поведения, которые кусают себя или других. Кроме того, дополнительная оральная стимуляция помогает многим детям быть более сосредоточенными во время занятий.

Массажные мячики и терапевтические щетки, вибрирующая тактильная варежка: д ети с аутизмом часто имеют искаженное сенсорное восприятие, это относится и к кожной чувствительности. В результате, дети могут негативно реагировать на тактильную стимуляцию - пытаться снять обувь и одежду вне дома, негативно реагировать на любые прикосновения. Другие дети так же нуждаются в подобной стимуляции, и это может приводить к нежелательному поведению (например, ребенок может кусать или щипать себя). Разработанные массажные щетки, а также другие приспособления, могут стать важной частью «сенсорной диеты» - запланированной сенсорной стимуляции для коррекции таких проблем. Правильно используя их можно уменьшить поиск сенсорных ощущений неприемлемым образом, а также снизить защитные реакции, связанные с прикосновениями к коже.

Некоторые дети с аутизмом не пользуются устной речью. PECS - это одна из альтернативных систем коммуникации. Ребенок может сообщать о своих желаниях и потребностях, отвечать на вопросы учителя, передавать информацию.

Коммуникатор: некоторые дети с аутизмом не пользуются устной речью. PECS -это одна из альтернативных систем коммуникации. Ребенок может сообщать о своих желаниях и потребностях, отвечать на вопросы учителя, передавать информацию.

Наклонные доски: детям с аутизмом часто бывает сложно воспринимать материал на парте, так как они лучше просматривают информацию по вертикали, а не по горизонтали. Особенно часто такая проблема заметна во время письменных заданий, так как письмо в принципе связано с дополнительными трудностями для аутичных детей из-за проблем с мелкими движениями руки. Наклонная доска помогает сделать задание или лист для письма частично вертикальным. Ребенку проще просматривать весь лист и проще контролировать движения пишущей руки, соотнося их со зрительной информацией. Такая доска особенно полезна при обучении начальным навыкам письма.

Таймеры: аутизм связан с нарушениями в восприятии времени. Многие аутичные дети не умеют ждать, не понимают, что значит «не сейчас» или «потом». Из-за этого окружающий мир кажется им хаотичным, и это усиливает их поведенческие проблемы. Визуальные таймеры, позволяющие представить время наглядно, незаменимы при обучении детей с аутизмом. Ребенок может понять, сколько он будет заниматься, когда закончится перемена или приятное занятие, сколько времени до конца урока осталось. Это предотвращает протесты и другое проблемное поведение и позволяет ребенку вести себя спокойнее. Кроме того, тай- меры позволяют педагогам вести точные наблюдения за поведением (например, сколько времени ребенок не кричал) и поощрять его за хорошее поведение.

Балансировочная подушка: для детей с аутизмом часто характерна гиперактивность, поэтому простое сидение за партой в течение всего урока может стать для такого ребенка настоящей проблемой. Это снижает мотивацию к занятиям в целом и может привести к нежелательному поведению с целью покинуть парту и/или класс. Некоторым детям с такой проблемой могут помочь специальные сенсорные подушки, которые обеспечивают дополнительные сенсорные ощущения и возможность движения во время сидения. Применение таких подушек уменьшает негативное отношение к занятиям за столом, повышает усидчивость и качество занятий.

Мягкие пуфы: все дети с аутизмом испытывают слишком большую перегрузку и стимуляцию в течение дня, и простое нахождение в школе может быть для них источником постоянного стресса. Часто такое состояние становится источником истерик и других поведенческих проблем. В ресурсном классе обязательно должно быть место для отдыха, которое поможет предотвратить перегрузку. Пуфы и домик в специально отведенном месте для отдыха помогут ребенку расслабиться - просто поле- жать, либо «спрятаться» ото всех в палатке. Возможность восстановить силы улучшит поведение и облегчит обучение ребенка, уменьшит его страдания от стресса. Кроме того, это тоже часть обучения- ребенок учится уходить в специально отведенное место или просит учителя отпустить его туда, когда испытывает перегрузку. Так он учится сам регулировать свои эмоции и состояние.

Боди-сокс: дети с аутизмом часто плохо чувствуют собственное тело, его границы, и это приводит к неприятным физическим ощущениям, трудностям с координацией движений, «неуклюжести», проблемам с планированием своих действий, низкой усидчивости. «Носок для тела» позволяет почувствовать границы своего тела и его движения, улучшает координацию и восприятие пространства. Он сконструирован из специального материала для детей с аутизмом и другими нарушениями раз- вития. «Носок» помогает в развитии навыков крупной моторики, а упражнения в нем позволяют ребенку избавиться от неприятных ощущений и лучше сосредоточиться на занятиях.

Сенсорные игрушки: большинство детей с РАС не играют в воображаемые игры, поэтому для них игра в первую очередь связана с сенсорными ощущениями. Многие дети с аутизмом ищут новые тактильные и зрительные ощущения, и поэтому они могут играть неуместными предметами – хватать учебные материалы, чужие вещи, отвлекаться во время занятий. Такие игрушки могут стать желанной наградой для многих детей, и они помогают повысить их мотивацию для занятий. Во время перемены они позволяют играть с детьми и развивать их игровые и социальные навыки. Наличие таких игрушек в доступе помогают детям не хватать посторонние вещи и вести себя социально приемлемым образом.

Визуальное расписание полезно при обучении ребенка заданиям, состоящим из нескольких последовательных шагов, например, бытовым навыкам. Расписание помогает объяснить ребенку, что это за шаги и гарантирует, что он выполнит каждый шаг. Такое расписание также очень полезно при сильной тревожности в непривычных ситуациях и ригидности, когда ребенок сопротивляется любым переменам в привычном распорядке дня. С помощью расписания можно предупредить ребенка заранее, что его ждет в течение дня или какого-то другого отрезка времени, и это помогает снизить тревожность.

Немаловажную роль в обучение детей с РАС имеет сопровождение тьютора.

Тьютор на уроке и тьютор не перемене про сопровождении детей с РАС выполняет важную функцию. Тьютор – больше чем помощник педагога. Тьютор помогает учащемуся стать частью образовательного процесса.
Задача обучать ребенка остается за учителем!

Большую роль играет вовлечение родителей в процесс обучения и коррекции ребенка.

Стадии переживания: шок, отрицание, гнев, вина, обида, депрессия, принятие. Происходит изменения в социальном статусе семьи.

Отношение к ребенку:

Теряют надежду

Недооценивают успехи

Фиксируются на недостатках

Стыдятся ребенка

Этапы:

Знакомство с семьёй: поведение ребенка в новой обстановке, как общается родитель с ребенком (голос, поза., прикосновения, обращения), эмоциональное состояние родителей.

Продолжение знакомства: встреча без ребенка, результаты наблюдений и анализа анкет – донести понятным языком, еще раз выслушать запрос, сопоставление запроса и реальных навыков ребенка, обозначение возможности учиться друг у друга. Чем будем заниматься, как будем заниматься, сопоставление наших предложений и представлений родителей о том, что такое обучение и что такое занятие.

3. Занятия с ребенком (занятия с участие родителя и ребенка): оценка навыков и построение программы обучения, обучение родителя повторять поведение специалиста и следовать его инструкциям; в дальнейшем – самостоятельно заниматься с ребенком (моделинг, активное участие); обучение родителя взаимодействовать с ребенком (т.к. Важна успешность обоих – и родителя и ребенка; специалист поощряет и восхищается достижениями родителя также, как и ребенка.

4. Групповая работа с родителями.

Создание комфортных условий для коммуникации между родителями.

5. Групповые занятия с участием детей и родителей: создание микросоциума для семьи, выстраивание эффективной коммуникации, обобщение навыков – как для детей, так и для родителей, обучение друг у друга.

Во первых, Видя своего ребенка в процессе регулярных занятий, родитель учится видеть изменения в его поведении, а также сравнивать то, что он видит, с предыдущим этапом развития своего ребенка. O родители научаются новым способам.

Во – вторых, Взаимодействия со своим ребенком, учатся справляться с их поведенческими трудностями.

В третьих: родители получают возможность обмениваться опытом друг с другом, получают дополнительную поддержку.

Важно! – хвалить ребенка и родителей.