Неврозоподобная шизофрения – это мягкая форма шизотипического расстройства личности, по симптоматике имеющая сходства с . Встречается очень редко – всего в 0,3% случаев заболевания шизофренией. В большинстве случаев не приводит к изоляции человека от общества и поддается лечению. Однако полностью не излечивается, а лишь приводится к устойчивой ремиссии. Необходим контроль за заболевшим в течение всей жизни.

Ошибочно считать, что невроз может перейти в шизофрению, это принципиально разные заболевания. Единственное, что их объединяет – некоторые внешние проявления. Например, наличие фобий, депрессия, навязчивости. Однако, различий гораздо больше. Так, исследование головного мозга пациентов показало наличие органических изменений при шизофрении и их отсутствие при неврозе.

14% заболевших неврозоподобной шизофренией получают 2 группу инвалидности.

Но основное отличие невроза от шизофрении заключается в причинах болезни: невроз всегда возникает вследствие перенесенной психологической травмы или тяжелого внутреннего/внешнего конфликта. А друзья и коллеги могут не догадываться о страданиях человека с неврозом.

Шизофрения же относится к эндогенным расстройствам и проявляется без связи с психотравмирующей ситуацией или особенностями характера. Причиной возникновения психоневротической шизофрении является генетическая предрасположенность. Болезнь начинается резко, с постепенным нарастанием симптомов. Проявления невозможно скрыть от окружающих, к тому же, пациент не преследует такую цель.

От невроза псевдоневротическая шизофрения отличается также отсутствием критичного взгляда на свое состояние и поведение. Человек настолько погружен в фобии и мании, что считает их реальностью. В то время как невротик осознает, что его страхи – это лишь страхи, которые мешают нормально жить. Обычно больные псевдоневротической шизофренией обращаются за лечением по настоянию своих близких, невротики же приходят к врачу по собственной инициативе.

Невроз, хоть и усложняет жизнь человека, не меняет его характер и жизненные ценности. Хотя в запущенных случаях фобии могут препятствовать общению и работе, в серьезной ситуации невротик способен собраться и преодолеть себя. В лечении действенны аутотренинг, поведенческая терапия и другие формы психотерапии. Гораздо сложнее шизофрения – симптомы меняют личность человека, появляются стойкое избегание людей, апатия, безучастность к обычной жизни и замкнутость. Даже в ситуации опасности для жизни человек не может сконцентрироваться и преодолеть свои страхи.

Симптомы и течение

Заболевание обычно начинается в подростковом возрасте, и на ранних стадиях почти неотличимо от невроза. К тому же подростки сами по себе часто зацикливаются на внешности, страдают из-за изменений своего тела, проявляют раздражительность и агрессивность. Поэтому так сложно распознать начало шизофрении, и лечение начинается в более старшем возрасте, когда болезнь уже зашла далеко, и не заметить ее симптомы стало невозможно.

В отличие от невроза, неврозоподобная шизофрения мешает человеку работать, общаться, вести полноценную жизнь. Мучают навязчивые мысли, очень яркие фобии, отсутствует критика своего состояния и поведения. Типичные признаки – дисморфофобия, переходящая в дисморфоманию: человек болезненно зациклен на недостатках своей внешности, гротескно преувеличивает их.

Также для заболевания типично погружение в философские вопросы, изучение глобальных тем, никак не относящихся к жизни пациента, увлечение идеями, например, о существовании иных цивилизаций или судьбе человечества. Больной может постоянно изучать соответствующие книги и сайты, исписывать многочисленные листы своими мыслями. Но, если просмотреть его записи, они выглядят скорее бредовыми, чем гениальными. Сам больной погружен в свои изыскания с головой, а критику воспринимает, как доказательство своей избранности и высокого интеллекта.

Присутствуют истерические проявления: больные любят привлекать к себе внимание, крикливо одеваясь и громко разговаривая. При этом внешний вид больного не просто эпатажный, а до смешного несуразный: он может одеться не к месту, не по погоде и даже неприлично. Фобии очень выражены – у человека есть навязчивые страхи предметов, животных, людей или мест в доме с нелепыми и пугающими других людей ритуалами, которые помогают ему преодолеть страх.

Об более тяжелых формах шизофрении снято множество фильмов – «Остров проклятых», «Игры разума», «Цвет ночи», и многие другие. Однако, сама по себе вялотекущая неврозоподобная шизофрения не имеет романтического оттенка, и жизнь больного вряд ли можно назвать яркой и полной событий.

Еще одно яркое проявление неврозоподобной шизофрении – сильнейшая ипохондрия. Причем если у больного неврозом она выражается в пытливом изучении симптомов с примеркой их на себя, то у страдающего шизофренией, кроме навязчивой боязни оказаться больным, присутствуют иррациональные бредовые страхи. Пациент может допытываться, не свернется ли у него в венах кровь, бояться, что его мозг взорвется, или что зубы уйдут внутрь десны.

Лечение

Неврозоподобная шизофрения считается самым легким из шизотипических расстройств, прогноз довольно благоприятный: стойкой ремиссии достигают около 37% заболевших, 23% больных приходят к стабильному состоянию. Однако, без лечения болезнь прогрессирует и может привести к инвалидности и полному выпадению человека из социальной жизни. Несмотря на некоторые сходства с неврозами, самостоятельно диагностировать и вылечить это заболевание невозможно хотя бы потому, что у больных нет возможности объективно оценить свое состояние.

Лечение по большей части медикаментозное, назначения делает только психиатр, он же проводит диагностику, отслеживает динамику и при необходимости корректирует дозы лекарств. Обычно так называемая вялотекущая шизофрения лечится симптоматически следующими группами медикаментов:

1. Тимолептики (они же антидепрессанты – препараты, нормализующие настроение).
2. Нейролептики (антипсихотические препараты, устраняющие бред, галлюцинации, возбуждение).
3. Транквилизаторы (анксиолитики, снимающие страх, напряжение, тревогу).

Обязательны занятия с психотерапевтом – индивидуальные и групповые. При правильном лечении псевдоневротическая шизофрения не приводит к необратимым деформациям личности, больные способны учиться, работать, жить в обществе. Но присмотр и забота близких необходима, иначе есть опасность пропустить возвращение болезни. Благоприятна жизнь на природе, отдых в красивых местах, санаториях. Общение, дружеская поддержка и любовь родственников очень помогают в лечении заболевания.

Таким образом, неврозоподобная шизофрения сложна в диагностике, но в большинстве случаев поддается лечению. Диагностировать или тем более вылечить ее самостоятельно невозможно. Эпитет «неврозоподобная» не должен сбивать с толку близких больного: невроз и шизофрения имеют принципиальные отличия, и лечатся по-разному.

О том, как узнать, что у человека – невроз или шизофрения, – рассказывает психолог Вероника Степанова. Различия есть в поведении, характере, речи и даже на органическом уровне.

Шизофрения – это серьезное психическое заболевание, которое отличается длительным хроническим течением. При данной патологии происходят специфические личностные изменения. В частности, для нее характерно расщепление эмоций, мышления и прочих психических функций. Заболевание, как правило, дебютирует в молодом и даже подростковом возрасте, однако в ряде случаев первые клинические признаки выявляются у людей старше 40 лет. Лечение страхов при шизофрении является одной из важнейших задач психиатра.

Обратите внимание: У мужчин патология проявляется раньше, и прогноз менее благоприятный, нежели у женщин.

Исход болезни может быть различным. У одних больных формируются малозаметные изменения личности, практически не оказывающие влияния на адаптацию в обществе. У других возможны глубокие дефекты, которые делают невозможным нахождение пациента вне клиники.

Симптоматика шизофрении

У больных шизофренией выявляется ряд достаточно характерных симптомов.

Клиническими проявлениями шизофрении являются:

сниженная эмоциональная реакция;

апатия;

беспорядочное мышление;

навязчивые идеи;

галлюцинации (в частности — «голоса» в голове);

повышенное возбуждение и раздражительность;

прогрессирующая замкнутость;

расщепление психических процессов;

двигательно-волевые нарушения (например, кататонический ступор).

Одним из симптомов шизофрении нередко являются навязчивые страхи или фобии.

Обратите внимание: Чтобы уменьшить тревогу больному нередко нужно выполнить некий «ритуал». Например, при боязни заразиться инфекционным заболеванием или боязни грязи ему требуется строго определенное количество раз вымыть руки. Если нет возможности этого сделать, то беспокойство и страх нарастают.

Лечение шизофрении должно быть комплексным. Попытки избавиться только от одного из симптомов (в частности – страхов) не имеют смысла.
В настоящее время при лечении шизофрении широко применяются немедикаментозные методы лечения, к которым относятся:

• кинезиотерапия;
• светотерапия;
• биологическая обратная связь.

Если показано применение фармакологических препаратов, то обычно назначается одно антипсихотическое средство и дополнительно 1-2 психотропных.
Для лечения страхов при шизофрении, а также избавления от галлюцинаций и бреда целесообразно подобрать атипичный антипсихотический препарат. Лекарства данной группы дополнительно обеспечивают первичный затормаживающий эффект. Показано длительное курсовое лечение. После первых проявлений заболевания психотропы и антипсихотики нужно принимать в течение 2 лет, а после второго эпизода – как минимум 5 лет.

В клинической практике для лечения страхов и фобий применяются противотревожные препараты из группы бензодиазепиновых транквилизаторов (Феназепам, Седуксен, Элениум).
Для избавления от страха на фоне психических расстройств назначаются также серотонинергические и трициклические антидепрессанты (Триптизол, Амитриптилин).

Грамотно подобранная схема приема дает ощутимый положительный эффект уже после недели курсового лечения.
Лечение страха при шизофрении может предполагать применение психотерапевтических методик. Свою эффективность доказали нейролингвистическое программирование, а также поведенческая и рациональная психотерапия.

www.alcoclinic.ru

Признаки вялотекущей шизофрении

Вялотекущая шизофрения заслужила свое название благодаря крайне медленному прогрессированию заболевания.

Симптомы заболевания, как продуктивные, так и негативные, развиваются постепенно и никогда не достигают крайней степени выраженности, при этом заболевание сопровождает человека в течении всей его жизни.

Вялотекущая шизофрения – довольно распространенная патология. Встречается она с частотой 0,1-0,4%.

Первые проявления болезни

Заболевание развивается настолько незаметно, что время его появления установить не удается. Постепенно снижается активность человека, нарастает эмоциональное однообразие, сужается круг интересов, возникают некоторые чудачества в поведении, мышление и речь становятся витиеватыми. Все эти изменения происходят не за недели и даже не за месяцы, а развиваются в течение многих лет.

Вместе с эмоциональным обеднением постепенно присоединяются различные страхи, навязчивости, истероподобные симптомы, неглубокая депрессия. При вялотекущей шизофрении могут также возникать явления деперсонализации, когда человек воспринимает свои действия, словно со стороны. Эпизодически могут появляться галлюцинации, отрывочные бредовые идеи.

Клиническая картина

В зависимости от основных продуктивных симптомов (признаки, которые появляются по мере развития болезни – бредовые идеи, галлюцинации, страхи, навязчивости) выделяют неврозоподобный и психопатоподобный вариант психического расстройства.

Неврозоподобная вялотекущая шизофрения

Неврозоподобная шизофрения чаще всего проявляется страхами и навязчивостями. Распространенные страхи – боязнь находится в открытых людных местах (агорафобия), страх подхватить какую-то инфекцию, заболеть серьезной патологией (раком, инфарктом, СПИДом). Все эти фобии могут возникать и при неврозах (особенно при обсессивно-фобическом расстройстве), но при вялотекущей шизофрении они могут существенно изменяться.

Например, если человек вначале боялся ездить в поездах, то со временем у него может появиться страх передвижения в любом виде транспорта. Чтобы преодолеть свой страх люди с неврозоподобной вялотекущей шизофренией начинают выполнять какие-то действия, операции, которые со временем становятся полностью абсурдными.

Психопатоподобная шизофрения

Психопатоподобная шизофрения может протекать с явлениями деперсонализации. По мере развития заболевания больные начинают считать, что они утратили связь со своим собственным «я», со своим прошлым, что с зеркала на них смотрит совершенно чужое лицо. Им кажется, что все их действия – разыгрывание какой-то роли, копирование чужих поступков. Также может появляться болезненное чувство бесчувствия – когда ни слова, ни музыка, ни живопись, ни чужие радость или горе не способны вызвать у больного душевный отклик, словно сердце у такого человека становится каменным.

Шизофрения фобии

Вялотекущая шизофрения - вариант заболевания, отличающийся относительно благоприятным течением, постепенным развитием не достигающих глубины конечных состояний изменений личности, на фоне которых обнаруживаются неврозоподобные (обсессивные, фобические, компульсивные, конверсионные), психопатоподобные, аффективные и реже стертые параноидные расстройства.

Существование медленно и относительно благоприятно развивающихся психозов эндогенного характера нашло отражение в литературе задолго до распространения концепции E . Kraepelin о раннем слабоумии.

Начало учению о стертых, латентных формах шизофрении положили исследования E . Bleuler (1911).

В последующем описания относительно благоприятных форм, соответствующих понятию вялотекущей шизофрении, появлялись в литературе под различными названиями. Наиболее известные из них - «мягкая шизофрения» [Кронфельд А. С., 1928], «микропроцессуальная», «микропсихотическая» [Гольденберг С. И., 1934], «рудиментарная», «санаторная» [Каннабих Ю. В., Лиознер С. А., 1934], «амортизированная» [ Stengel E ., 1937], «абортивная» [ Mayer W ., 1950], «предфаза шизофрении» [Юдин Т. И., 1941], «медленнотекущая» [Озерецковский Д. С., 1950]gj«субклиническая» [ Peterson D . R ., 1954], «предшизофрения» [ Ey Н., 1957], «нерегрессивная» [ Nyman A . - K ., 1978-1989], «латентная», «псевдоневротическая шизофрения» [Кап-лан Г. И., Сэдок Б. Дж., 1994], «шизофрения с обсессивно-компульсивными расстройствами» [ Zohar G ., 1996].

В. О. Аккерман (1935) говорил о медленно развивающейся шизофрении с «ползучей» прогредиентностью.

В американской психиатрии на протяжении 50-60-х годов интенсивно разрабатывалась проблема «псевдоневротической шизофрении» [ Hoch P . H . et al ., 1949, 1959, 1963]. В последующие полтора десятилетия внимание исследователей к этой проблеме было связано с клинико-генетическим изучением расстройств шизофренического спектра (концепция « borderline schizophrenia » D . Rosenthal , S . Kety , P . Wender , 1968).

В отечественной психиатрии изучение благоприятно протекающих, мягких форм шизофрении имеет давние традиции. Достаточно указать на исследования Л. М. Розенштейна (1933), Б. Д. Фридмана (1933), Н. П. Бруханского (1934), Г. Е. Сухаревой (1959), О. В. Кербикова (1971), Д. Е. Мелехова (1963) и др. В систематике шизофрении, разработанной А-В. Снежневским и его сотрудниками, вялотекущая шизофрения выступает в качестве самостоятельной формы [Наджаров Р. А., Смулевич А. Б., 1983; Смулевич А. Б., 1987, 1996].

Состояния, соответствующие различным вариантам вялотекущей шизофрении (неврозоподобная, психопатоподобная, «бедная симптомами»), в МКБ-10 выделены за пределы рубрики «Шизофрения» (F 20), объединяющей психотические формы заболевания, и рассматриваются в рубрике «Шизотипическое расстройство» (F 21).

Данные о распространенности вялотекущей шизофрении среди населения России варьируют от 1,44 [Горбацевич П. А., 1990] до 4,17 на 1000 населения [Жариков Н. М., Либерман Ю. И., Левит В. Г., 1973]. Больные, у которых диагностируется вялотекущая шизофрения, составляют от 16,9- 20,4 % [Уланов Ю. И., 1991] до 28,5-34,9 % [Ястребов B . C ., 1987] от числа всех учтенных пациентов с шизофренией.

Представление о биологической общности вялотекущих и манифестных форм шизофрении базируется на данных о накоплении в семьях пробандов с вялотекущей шизофренией расстройств шизофренического спектра - манифестных и стертых форм, а также шизоидных расстройств. Особенностью вялотекущей шизофрении является гомотопический характер психической патологии среди пораженных родственников, а именно накопление форм, аналогичных болезни пробанда (секундарные случаи вялотекущей шизофрении) [Дубницкая Э. Б., 1987].

При выделении вариантов вялотекущей шизофрении по признаку преобладания в картине болезни осевых расстройств - негативных («простой дефицит», по Н. Еу, 1950] или патологически продуктивных - учитываются особенности «семейного психопатического предрасположения», существование которого в форме шизоидной конституции в семьях больных шизофренией было впервые постулировано E . Kahn (1923).

Свойственное шизофрении отягощение психопатиями типа шизоидии («бедные шизоиды» Т. И. Юдина, «дегенеративные чудаки» L . Binswanger) распространяется и на вялотекущую простую шизофрению. Соответственно этот вариант, при котором структура семейного отягощения, включая психопатическое предрасположение, полностью определяется расстройствами шизофренического спектра, оценивается как базисный. Но вялотекущая шизофрения имеет генетическое сродство и с кругом пограничных состояний. В соответствии с этим выделяются два ее других варианта, при каждом из которых обнаруживается соответствие между фенотипическими особенностями болезни пробандов и предпочтительным типом конституциональной психической патологии в семьях. Так, при вялотекущей шизофрении с обсессивно-фобическими расстройствами имеет место накопление среди ближайших родственников больных случаев психа- стенической (ананкастической) психопатии, а при шизофрении с Истерическими расстройствами - истерической психопатии.

В соответствии с изложенными данными была сформулирована гипотеза [Смулевич А.Б., Дубницкая Э. Б., 1994], согласно которой подверженность к развитию вялотекущей шизофрении определяется двумя генетически детерминированными осями.- процессуальной (шизофренической) и конституциональной (рис. 29).

Рис. 29. Структура семейного отягощения при вялотекущей шизофрении. 1 - простая шизофрения (базисный вариант); 2 - шизофрения с обсессивно-фобическими расстройствами; 3 - шизофрения с истерическими расстройствами. Широкой линией обозначена шизофреническая (процессуальная) ось, узкой - конституциональная ось семейного отягощения.

Клинические проявления. Вялотекущая шизофрения, также как и другие формы шизофренических психозов, может развиваться непрерывно или в виде Приступов. Однако типологическое разделение вялотекущей шизофрении по этому принципу не соответствовало бы клинической реальности, поскольку отличительной особенностью развития заболевания в большинстве случаев является сочетание приступов с вялым непрерывным течением.

Подчиняясь общим закономерностям течения эндогенных психозов (латентный этап, период полного развития болезни, период стабилизации), вялотекущая шизофрения имеет и собственную «логику развития». Основные клинические особенности вялотекущей шизофрении: 1) длительный латентный период с последующей активизацией болезни на отдаленных этапах патологического процесса; 2) тенденция к постепенному видоизменению симптоматикой от наименее дифференцированной в смысле нозологической специфичности (в латентном периоде) к предпочтительной для эндогенного заболевания (в активном периоде, в периоде стабилизации); 3) неизменность ряд; а психопатологических расстройств (осевые симптомы), представляющих собой единую цепь нарушений, закономерное видоизменение которых тесно связано как с признаками генерализации патологического процесса, так и с уровнем негативных изменений.

Осевые симптомы (навязчивости, фобии, сверхценные образования и др.), выступающие в сочетании с явлениями дефекта, определяют клиническую картину и персистируют (несмотря на смену синдромов) на всем протяжении заболевания

В рамках вялотекущей шизофрении выделяются варианты с преобладанием патологически продуктивных - псевдоневротических, псевдопсихопатических (обсессивно-фобических, истерических, деперсонализационных) и негативных расстройств. Последний вариант - вялотекущая простая шизофрения - относится к числу бедных симптомами форм [Наджаров Р. А., Смулевич А. Б., 1983]. Часто она определяется преобладанием астенических расстройств (шизоастения, по Н. Еу).

Вялотекущая шизофрения с обсессивно-фобическими расстройствами [обсессивная шизофрения, по E . Hollan der , C . M . Wong (1955), шизофрения с обсессивно-компульсивными расстройствами, по G . Zohar (1996); шизообсессивное расстройство, по G . Zohar (1998)] включает широкий круг тревожно-фобических проявлений и навязчивостей. Для клинической картины последних характерна сложная структура психопатологических синдромов, формирующаяся как за счет одновременной манифестации нескольких феноменов обсессивно-фобического ряда, так и вследствие присоединения идеообсессивных расстройств [Корсаков С. С., 1913; Kraft — Ebing К., 1879], включающих рудиментарные нарушения более тяжелых регистров. Среди таких симптомокомплексов могут выступать диссоциативные расстройства, явления ауто- и аллопсихической деперсонализации, манифестирующие в рамках панических атак; сверхценная и сенсоипохондрия, осложняющие течение агорафобии; сенситивные идеи отношения, присоединяющиеся к социофобии; бредовые идеи ущерба и преследования, усложняющие картину мизофобии; кататонические стереотипии, постепенно замещающие ритуальные действия.

Прогредиентность заболевания на первых его этапах проявляется быстрым нарастанием частоты, интенсивности и продолжительности панических атак, а также сокращением длительности межприступных промежутков. В дальнейшем в качестве одного из наиболее патогномоничных признаков процессуальной природы страдания выступает неуклонное нарастание проявлений избегающего поведения, клинически реализующееся в форме разнообразных защитных ритуалов и контролирующих действий. Постепенно вытесняя первичный компонент обсессивных расстройств - фобии и навязчивости, ритуалы приобретают характер сложных, необычных, вычурных привычек, поступков, умственных операций (повторение определенных слогов, слов, звуков, навязчивый счет и др.), подчас весьма напоминающих заклинания.

Среди тревожно-фобических расстройств чаще всего доминируют панические атаки. Отличительная особенность динамики этих псевдоневротических проявлений, выступающих в рамках эндогенного заболевания, на которую указывал еще Ю. В. Каннабих (1935), - внезапность манифестации и персистирующее течение. При этом обращает на себя внимание атипичность панических атак. Они обычно носят затяжной характер и либо сочетаются с явлениями генерализованной тревоги, страхом потери контроля над собой, сумасшествия, грубыми диссоциативными расстройствами, либо протекают с преобладанием соматовегетативных расстройств (по типу дизэстетических кризов), сочетаясь с нарушениями общего чувства тела, ощущением внезапной мышечной слабости, сенестезиями, сенестопатиями. Усложнение картины заболевания проявляется быстрым присоединением агорафобии, сопровождающейся сложной системой защитных ритуалов. Возможна также трансформация отдельных фобий (страх передвижения на транспорте или открытых пространств) в панагорафобию, когда избегающее поведение не только ограничивает передвижение, но и распространяется на любые ситуации, в которых больной может оказаться без помощи [Колюцкая Е. В., Гушанский Н. Э., 1998].

Среди других фобий в ряду псевдоневротических расстройств часто отмечается страх внешней («экстракорпоральной») угрозы: проникновения в организм разнообразных вредоносных агентов - ядовитых веществ, болезнетворных бактерий, острых предметов - иголок, осколков стекла и др. Как и агорафобия, фобии внешней угрозы сопровождаются защитными действиями (сложные, иногда длящиеся часами манипуляции, предотвращающие контакты с «загрязненными» предметами, тщательная обработка или даже дезинфекция одежды, соприкасавшейся с уличной пылью, и т. д.). Такого рода «ритуалы», постепенно занимающие ведущее положение в клинической картине, целиком определяют поведение больных, а иногда приводят к полной изоляции от общества. Избегая потенциальной опасности (взаимодействия с «вредоносными» веществами или болезнетворными агентами), пациенты бросают работу или учебу, месяцами не выходят из дому, отдаляются даже от ближайших родственников и чувствуют себя в безопасности лишь в пределах собственной комнаты.

Фобии, формирующиеся в рамках затяжных (от нескольких месяцев до нескольких лет) приступов, манифестируя совместно с аффективными нарушениями, в отличие от тревожно-фобических расстройств, составляющих содержательный (денотативный) комплекс циклотимических фаз (навязчивые идеи малоценности, тревожные опасения собственной несостоятельности), не образуют столь тесных - синдромальных связей с депрессивной симптоматикой и проявляют в дальнейшем собственный, не связанный непосредственно с динамикой аффективных проявлений стереотип развития [Андрющенко А. В., 1994]. Структура фобий, определяющих картину таких приступов, полиморфна. При преобладании среди проявлений депрессии соматизированной тревоги на первый план может выступать сочетающийся с паническими атаками страх смерти (инфарктофобия, инсультофобия), страх оказаться беспомощным в опасной ситуации, страх проникновения в организм патогенных бактерий, чужеродных предметов и т. п.

В других случаях, протекающих с картиной деперсонализационных и тревожных депрессий, превалируют фобии контрастного содержания, страх сумасшествия, потери контроля над собой, опасения причинить себе или окружающим повреждения - совершить убийство или самоубийство (ударить ножом, выбросить с балкона ребенка, повеситься, выпрыгнуть из окна). Суицидо- и гомицидофобии сопровождаются, как правило, яркими образными представлениями трагических сцен, которые могут последовать в случае реализации тревожных опасений. В рамках приступов могут также наблюдаться острые пароксизмы фобий, для которых характерны абсолютная немотивированность, отвлеченность, а подчас метафизичность содержания [ Insel Т. К., Akiskal H . S ., 1986].

Навязчивости при вялотекущей шизофрении часто манифестируют на фоне уже формирующихся негативных изменений (олигофреноподобный, псевдоорганический дефект, дефект типа «фершробен» с аутистической отгороженностью и эмоциональным обеднением). При этом наблюдаются отвлеченные навязчивости [Снежневский А. В., 1983] по типу навязчивого мудрствования с тенденцией к разрешению бесполезных или неразрешимых вопросов, многократно повторяющимися попытками раскрыть смысл того или иного выражения, этимологию термина и т. д. Однако чаще всего формируются навязчивые сомнения в завершенности, законченности действий [ Sollier P ., 1909], которые сводятся к ритуалам и перепроверкам. При этом больные вынуждены повторно выполнять одни и те же операции (строго симметрично располагать предметы на письменном столе, по многу раз перекрывать водопроводный кран, мыть руки, хлопать дверью лифта и т. д.).

Навязчивые сомнения в чистоте собственного тела, одежды, окружающих предметов [Ефремова М. Е., 1998], как правило, сопровождаются длящимися часами ритуальными действиями, направленными на «очищение» от воображаемой грязи. Навязчивые сомнения в наличии тяжелого неизлечимого заболевания (чаще всего онкологического) ведут к неоднократно повторяющимся обследованиям у различных специалистов, повторным ощупываниям тех участков тела, где могла локализоваться предполагаемая опухоль.

Навязчивости, формирующиеся либо обостряющиеся в рамках приступов, могут протекать по типу «помешательства сомнений» - folie du doute [ Legrand du Saulle H ., 1875]. На фоне тревожного состояния с бессонницей и идеаторным возбуждением появляются постоянные сомнения по поводу реализованных в прошлом действий, правильности уже совершенных поступков. Картину приступов могут определять контрастные навязчивости типа сомнений в совершении насилия или убийства [Дороженок И. Ю., 1998], проявляющиеся на высоте состояния в виде «принятия невероятного за действительное» [ Jaspers К., 1923]. При генерализации состояния присоединяются также опасения и колебания в связи с предстоящими действиями, доходящие до уровня амбивалентности и даже амбитендентности.

По мере развития эндогенного процесса навязчивости быстро утрачивают прежнюю аффективную окраску, приобретают черты инертности и однообразия. Их содержание становится все более нелепым, теряет даже внешние признаки психологической понятности. В частности, компульсивные расстройства на поздних этапах сближаются с моторными стереотипия-ми [ Stein D . et al ., 1998] и сопровождаются в части случаев самоповреждающим поведением (покусывание рук, расчесывание кожи, выдавливание глаз, перетягивание гортани). Эти особенности обсессивных расстройств при вялотекущей шизофрении отличают их от навязчивостей при пограничных состояниях. Негативные изменения, отмечавшиеся в дебюте заболевания, наиболее отчетливо выступают на его поздних этапах и значительно снижают социальное функционирование пациентов [ Hwang M ., Opler L . A ., Hollander Е., 1996]. При этом формируются несвойственные ранее психопатоподобные проявления ананкастического круга - ригидность, консерватизм, утрированная прямолинейность суждений.

Вялотекущая шизофрения с явлениями деперсонализации [Наджаров Р. А., Смулевич А. Б., 1983]. Клиническая картина этой формы заболевания определяется явлениями отчуждения, выступающими в различных сферах самосознания (ауто-, алло- и соматопсихическая деперсонализация). При этом деперсонализация распространяется в первую очередь на высшие дифференцированные эмоции, сферу аутопсихики (сознание измененности внутреннего мира, умственного оскудения) и сопровождается снижением витальности, инициативы и активности.

Преморбидно пациенты обнаруживают черты пограничного (повышенная впечатлительность, эмоциональная неустойчивость, живость воображения, аффективная лабильность, уязвимость к стрессу) или шизоидного расстройства личности (замкнутость, избирательная чувствительность к внутренним конфликтам, холодность к окружающим). Им свойственны гипертрофия и нестабильность сферы самосознания, проявляющаяся как в склонности к рефлексии, длительной ретенции впечатлений, так и в тенденции к формированию транзиторных деперсонализационных эпизодов - deja vu и др. [Воробьев В. Ю., 1971; Ильина НА., 1998].

В дебюте заболевания преобладают явления невротической деперсонализации - обостренное самонаблюдение, жалобы на потерю «чувственного тона», исчезновение яркости и четкости восприятия окружающего, что является, по J . Berze (1926), одним из значимых признаков инициальных этапов процесса. При приступообразном течении болезни расстройства самосознания обычно выступают в рамках аффективных фаз - тревожно-апатическая депрессия по F . Fanai (1973). Отдельные деперсонализационные симптомокомплексы (пароксизмально возникающее чувство измененности психических функций со страхом потери самоконтроля) проявляются уже в структуре острых приступов тревоги (панические атаки). При неглубоком уровне аффективных нарушений (дистимия, истероидная дисфория) преобладают парциальные анестетические расстройства: отстраненное восприятие предметной реальности, отсутствие чувства присвоения и олицетворения, ощущение потери гибкости и остроты интеллекта [Ильина НА., 1998]. По мере обратного развития депрессии отмечается тенденция к редукции деперсонализационных расстройств, хотя и в ремиссии нарушения самосознания полностью не исчезают. Периодически в связи с внешними воздействиями (переутомление) либо аутохтонно происходит экзацербация деперсонализационных феноменов (восприятие собственного лица, отраженного в зеркале, как чужого, отчуждение окружающей реальности, тех или иных сенсорных функций).

При генерализации деперсонализационных расстройств в рамках затяжной депрессии на первый план выступают явления болезненной анестезии (anaesthesia psychica dolorosa). Чувство бесчувствия проявляется прежде всего потерей эмоционального резонанса. Больные отмечают, что живопись и музыка не вызывают у них прежнего душевного отклика, а прочитанное воспринимается как холодные голые фразы - нет сопереживания, отсутствуют тонкие оттенки чувств, утрачена способность ощущать удовольствие и неудовольствие. Пространство как бы уплощается, окружающий мир представляется измененным, застывшим, пустым.

Явления аутопсихической деперсонализации [Воробьев В. Ю., 1971] могут при этом достигать степени полного отчуждения, потери своего Я. Больные утверждают, что их психическое Я погасло: они утратили связь с прошлой жизнью, не знают, какими были прежде, их как бы не касается происходящее вокруг. В некоторых случаях нарушается и сознание активности Я [ Scharfetter Ch ., 1976] - все поступки воспринимаются как нечто механическое, бессмысленное, чуждое. Отмечавшееся еще в дебюте заболевания чувство утраты связи с окружающими усиливается до ощущения полного непонимания поведения людей, взаимоотношений между ними. Нарушаются сознание идентичности Я [ Scharfetter Ch ., 1976], противопоставление сознания Я внешнему миру [ Jaspers К., 1913]. Больной перестает ощущать себя как личность, смотрит на себя «со стороны», испытывает мучительную зависимость от окружающих - у него нет ничего своего, его мысли и поступки механически перенимаются у других людей, он лишь разыгрывает роли, переходит в чуждые для себя образы.

По мере прогредиентного течения эндогенного процесса явления психического отчуждения (которые в принципе обратимы) трансформируются в структуру дефицитарных изменений - дефектная деперсонализация [ Haug К., 1939]. Такое видоизменение реализуется в рамках так называемого переходного синдрома [ Gross G ., 1989; Дробижев М. Ю., 1991]. Симптомы Деперсонализации постепенно лишаются четкости, физикальности, лабильности и многообразия проявлений. На первый план выступает «чувство неполноты» [ Janet P ., 1911], распространяющееся как на сферу эмоциональной жизни, так и на самосознание в целом. Больные осознают себя измененными, отупевшими, примитивными, отмечают, что лишились прежней душевной тонкости. Отчуждение связи с людьми, выступавшее прежде в картине аутопсихической деперсонализации, теперь уступает место истинным затруднениям общения: трудно войти в новый коллектив, уловить нюансы ситуации, прогнозировать поступки других людей. Чтобы как-то компенсировать чувство неполноты интерперсональных контактов, постоянно приходится «подстраиваться» под общее настроение, следовать за ходом мысли собеседника.

Явления дефектной деперсонализации, формирующиеся в рамках переходного синдрома, наряду со свойственными большинству больных шизофренией изменениями личности (эгоцентризм, холодность, безразличие к нуждам окружающих, даже ближайших родственников) сопровождаются также негативными проявлениями особого рода, определяемыми в связи с постоянным недовольством больных своей психической деятельностью как «моральная ипохондрия» [ Falret G ., 1886]. Пациенты целиком концентрируются на анализе оттенков своего психического функционирования. Несмотря на частично восстанавливающиеся адаптационные возможности, всячески подчеркивают тяжесть ущерба, причиненного умственной деятельности. Используют все средства для того, чтобы продемонстрировать свою психическую несостоятельность: требуют такого лечения, которое бы привело к «полному восстановлению деятельности мозга», проявляют при этом настойчивость, добиваются любыми способами различных обследований и новых медикаментозных назначений.

При вялотекущей шизофрении с истерическими проявлениями [Дубницкая Э. Б., 1978] истерическая симптоматика принимает гротескные, утрированные формы: грубые, шаблонные истерические реакции, гипертрофированная демонстративность, жеманность и кокетливость с чертами манерности, продолжающиеся месяцами контрактуры, гиперкинезы, стойкая афония и др. Истерические расстройства, как правило, выступают в сложных коморбидных связях с фобиями, навязчивыми влечениями, яркими овладевающими представлениями и сенестоипохондрическими симптомокомплексами.

Характерно развитие затяжных, продолжительностью иногда более полугода, истерических психозов. В картине психоза преобладают генерализованные (преимущественно диссоциативные) истерические расстройства: помрачение сознания, галлюцинации воображения с мистическими видениями и голосами, двигательное возбуждение или ступор, судорожные истерические пароксизмы. Явления расстроенного сознания обычно быстро подвергаются обратному развитию, а остальные признаки психоза обнаруживают стойкость, несвойственную психогенно обусловленной истерической симптоматике, и ряд особенностей, сближающих их с нарушениями более тяжелых регистров. Например, обманы восприятия, сохраняя сходство с галлюцинациями воображения (образность, изменчивость содержания), постепенно приобретают черты, свойственные псевдогаллюцинаторным расстройствам, - насильственность и непроизвольность возникновения. Появляется склонность к «магическому мышлению» [ Kretschmer E ., 1930], двигательные истерические расстройства утрачивают демонстративность и выразительность, сближаясь с субкататоническими нарушениями [ Urstein M ., 1922].

На более поздних этапах заболевания (период стабилизации) в клинической картине все более отчетливо выступают грубые психопатические нарушения (лживость, авантюризм, бродяжничество) и типичные для шизофрении изменения (аутизм, снижение продуктивности, трудности адаптации, утрата контактов). С годами больные чаще всего приобретают облик одиноких чудаков, опустившихся, но крикливо одетых, злоупотребляющих косметикой женщин.

При вялотекущей простой шизофрении [Наджаров Р. А., 1972] проявления латентного периода соответствуют дебюту негативной шизофрении с медленным углублением психической дефицитарности (снижение инициативы, активности, эмоциональная нивелировка). В активном периоде преобладают явления аутохтонной астении с нарушениями самосознания активности. Среди других позитивных симптомокомплексов на первом плане расстройства анергического полюса с крайней бедностью, фрагментарностью и однообразием проявлений. С наибольшим постоянством возникают депрессивные расстройства, относящиеся к кругу негативной аффективности, - апатические, астенические депрессии с бедностью симптоматики и недраматичностью клинической картины. Фазовые аффективные расстройства протекают с усилением психической и физической астении, угнетенным, мрачным настроением, ангедонией и явлениями отчуждения (чувство безучастности, отстраненности от окружающего, неспособности испытывать радость, удовольствие и интерес к жизни), сенестезиями и локальными сенестопатиями. По мере развития заболевания нарастают медлительность, пассивность, ригидность, а также признаки психической несостоятельности - умственная утомляемость, жалобы на трудности концентрации внимания, наплывы, путаницу и обрывы мыслей.

В период стабилизации формируется стойкий астенический дефект с тенденцией к самощажению, снижением толерантности к нагрузкам, когда всякое дополнительное усилие ведет к дезорганизации умственной деятельности и падению продуктивности. При этом в отличие от грубопрогредиентных форм шизофрении со сходной картиной речь идет о таком типе процессуальных изменений, при котором болезнь, по выражению F . Mauz (1930), «снижает личность, ослабляет ее, но приводит к бездеятельности лишь определенные ее структуры». Несмотря на эмоциональное опустошение и сужение круга интересов, пациенты не обнаруживают признаков регресса поведения, внешне вполне упорядочены, владеют необходимыми практическими и несложными профессиональными навыками.

Диагноз. Процесс диагностики вялотекущей шизофрении требует интегрального подхода, основанного не на отдельных проявлениях болезни, а на совокупности всех клинических признаков. При диагностическом анализе учитываются сведения о семейном отягощении (случаи «семейной» шизофрении), особенностях преморбида, развитии в детском, пубертатном и юношеском возрасте. Большое значение для установления эндогенно-процессуальной природы болезненных проявлений приобретают обнаруживаемые в указанные периоды необычные или вычурные увлечения [Личко А. Е., 1985, 1989], а также резкие, ограниченные во времени характерологические сдвиги с профессиональным «надломом» [ Mundt Ch ., 1983], изменениями всей жизненной кривой и нарушениями социальной адаптации.

В отличие от пограничных состояний при процессуально обусловленной патологии отмечается постепенное снижение трудоспособности, связанное с падением интеллектуальной активности и инициативности. Признаки, используемые в качестве клинических критериев при диагностике вялотекущей шизофрении, группируются по двум основным регистрам: патологи чески продуктивные расстройства (позитивная психопатологическая симптоматика) и негативные расстройства (проявления дефекта). Последние для распознавания вялотекущей шизофрении не только являются облигатными но и определяют окончательно диагноз, который может быть установлен лишь при наличии отчетливых признаков дефекта. Тем самым предусматривается исключение состояний, определяющихся не столько влиянием эндогенного процесса (латентного, резидуального), сколько «личностно-средовой интеракцией» [ Magnusson D ., Ohman A ., 1987].

При диагностике вялотекущей шизофрении по регистру патологически продуктивных расстройств одновременно учитывают два ряда психопатологических проявлений: 1-й ряд - расстройства, предпочтительные для эндогенного процесса с момента формирования; 2-й ряд - расстройства, имеющие эндогенно-процессуальную трансформацию в динамике. К 1-му ряду относятся субпсихотические проявления в картине эпизодически возникающих экзацербаций: вербальные обманы комментирующего, императивного характера, «оклики», «звучание мыслей»; галлюцинации общего чувства, гаптические галлюцинации; рудиментарные идеи воздействия, преследования особого значения; аутохтонное бредовое восприятие. К ряду позитивных расстройств, обнаруживающих свойственную эндогенному процессу трансформацию в динамике, относятся обсессивно-фобические состояния с последовательным видоизменением идеообсессивных расстройств («помешательство сомнений», контрастные фобии) в направлении идеообсессивного бреда с амбитендентным ритуальным поведением и отвлеченным содержанием симптоматики; деперсонализационные состояния с постепенным утяжелением расстройств самосознания от невротической до дефектной деперсонализации с грубыми эмоциональными изменениями и ущербом в ауто-психической сфере; истерические состояния с трансформацией конверсионных и диссоциативных проявлений в сенестоипохондрические, субкататонические, псевдогаллюцинаторные.

Вспомогательное, но, по мнению современных европейских психиатров [ Glatzel J ., 1971, 1981; Weitbrecht H . G ., 1980], весьма существенное значение для диагностики имеют нарушения экспрессии, придающие облику больных черты странности, чудаковатости, эксцентричности; пренебрежение правилами личной гигиены: «запущенность», неряшливость одежды; манерность, парамимия с характерным, избегающим собеседника взглядом; угловатость, толчкообразность, «шарнирность» движений; напыщенность, многозначительность речи при бедности, неадекватности интонаций. Совокупность этих особенностей выразительной сферы с характером необычности, чужеродности определяются H . C . Rumke (1958) понятием « praecoxgeful » (« praecox feeling » в англоязычной терминологии).

Страх сойти с ума – довольно редкая патология, выраженная как сильная тревожность касательно своего психического здоровья. Сразу же стоит отметить, что страх безумия не является отдельной фобией и официально не включен в классификации болезней. Более, это нарушение редко встречается «само по себе» и порой является лишь выражением какого-либо другого нарушения. Однако отсутствие «торгового названия» нарушения не исключает его существования и поэтому стоит очертить определенные группы риска, причины заболевания и сопутствующие патологии, чтобы лучше понять природу этого страха.

Любой страх имеет под собой два фактора, определяющих его развитие:

• личностные характеристики человека;
• социокультурный контекст.

Относительно человеческих особенностей можно сказать, что большую вероятность развития этой формы страха имеют тревожные, неуверенные в себе и сильно зависимые от внешней оценки люди. Косвенно сюда же можно включить депрессивных (речь не о клинических формах, а скорее о «стиле жизни») людей.

К социальным факторам в свою очередь относятся сильные стрессы, перегрузки, вызывающие астенизацию, высокая неопределенность будущего и наличие в близком окружении – в том числе среди родственников – людей с психическими заболеваниями.

Психологические причины развития фобии

Как мы отметили, страх выжить из ума – это психогенное нарушение. Следовательно, искать причины развития стоит в сфере психического здоровья, хотя у страха есть и соматические побратимы, о чем мы поговорим ниже.

Страх сумасшествия сам по себе может быть достоверным маркером того, что у человека уже имеются некоторые проблемы, которые лишь скрываются под маской этой фобии. Именно они и требуют вмешательства.

Панические атаки и фобия

Многие фобии, особенно с тяжелым течением сопровождаются слабо контролируемыми приступами паники. В тоже время панические атаки сами по себе могут способствовать развитию обсуждаемого симптома. Просто представим ситуацию, в которой человек совершает нечто, что не может контролировать, однако след об этом остается в памяти. Разумеется, такие приступы вызывают закономерный страх: люди боятся быть опасными для себя и окружающих, еще больше боятся выйти за рамки социальных норм.

Более того, по мере накопления таких эпизодов, тревожность только нарастает, первичное заболевание обрастает новыми симптомами. Панические атаки буквально продуцируют страх сойти с ума. В какой-то момент человек попросту осознает, что он может в буквальном смысле потерять самого себя и это становится причиной новой волны страхов.

Поэтому любые фобии требуют профессиональной коррекции, поскольку запущенное заболевание либо прогрессирует, либо перетекает в другие, менее приятные формы.

Также не стоит упускать из виду общую тревожность и беспричинные приступы страха – эти симптомы также требуют коррекции, даже если не сильно затрудняют нормальную жизнь.

Вегетососудистая дистония

Заранее оговоримся, что вегетососудиста дистония (ВСД) – спорный и устаревший диагноз, поскольку его симптоматика слишком обширна. Более того, этот термин используется исключительно на территории бывших Советов – в мировой практике его никогда не было.

Поэтому мы будем называть страх сойти с ума при ВСД фобией ввиду патологии вегетативной нервной системы. Итак, если у человека действительно есть какие-либо заболевания парасимпатической или симпатической нервной системы, развитие страха перед безумием вполне возможно. Однако связан он в этом случае с неправильной информированностью человека о функциях этих отделов нервной системы.

Зачастую люди путают центральную ни вегетативную нервные системы, а функциям ЦНС приписывается сохранение психического здоровья. Безусловно, травмы ЦНС на уровне головного мозга способствуют появлению некоторых психологических особенностей – но не конкретных фобий.

Страх сумасшествия при заболеваниях ВНС связан скорее с незнанием ее функций и отсутствию быстрого эффекта от лечения. Поэтому зачастую достаточно разобраться, что за что отвечает и как это работает, чтобы фобия пошла на спад. Тревожным же людям понадобиться и профессиональная помощь.

Фобия при неврозах

Еще одна из причин развития этой фобии – вторичное появление на фоне каких-либо неврозов. Зачастую хорошей почвой для развития страха безумия являются:

• неврастения;
• генерализованное тревожное расстройство (ГТР);
• обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР);
• острое стрессовое расстройство (ОСР);
• посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР);
• ипохондрическое расстройство.

Например, при ОКР (в картине которого преобладает навязчивое действие), страх выжить из ума связан с тем, что человек осознает бессмысленность своих действий, но практически не может противостоять им. Примером такого действия может быть как и простое навязчивое мытье рук, так и полноценные развернутые ритуалы.

Важно заметить, что здесь фобия является вторичной и для ее преодоления требуется проводить терапию основного расстройства. Попытки преодолеть непосредственно страх не дадут стойких результатов.

ГТР само по себе является полноценным расстройством и оно, как правило, обрастает большим количеством сопутствующих нарушений. Фобии – частый спутник генерализованного тревожного расстройства. К слову, в картине ГТР могут встречаться социальные и изолированные фобии. В любом случае, страх сойти с ума при неврозе является вполне логичным следствием развития заболевания. В особенности, если нарушение осознается.

Фобия при шизофрении

Шизофрения – это комплексное заболевание, даже скорее группа расстройств. Непосредственно страхи при этом заболевании встречаются редко, однако на начальных стадиях расстройства это вполне возможно.

Страх сойти с ума при шизофрении обусловлен тем, что перед дебютом заболевания больной сам еще способен подмечать некоторые странности в своем поведении. Более того, если дебют сопровождается галлюцинациями, то страх безумия вполне очевиден – критичность к происходящему еще может быть сохранна и человек попросту понимает, что «слышит голоса из ниоткуда». Вполне очевидно, что любой будет обуян страхом в подобной ситуации.

Особое место страх сумасшествия занимает в картине шубообразной (приступообразно-прогредиентной) шизофрении. Острые психотические состояния разделяются светлыми периодами, однако после каждого приступа время светлого периода сокращается, а в нем также обнаруживается все нарастающий распад личности и интеллектуальных способностей. Именно в светлые периоды страх сойти с ума при шизофрении обнаруживается чаще всего – в особенности в период после дебютного приступа.

При этой форме шизофрении страх безумия наличие этого страха говорит о том, что человек еще более-менее сохранил здравоумие. Отсутствие и угасание страха свидетельствует о глубоких патологических изменениях в психике больного.

Обратим внимание, что не всегда этот страх является маркером относительного здоровья. Иногда его попросту нет.

Индуцированное бредовое расстройство и фобия

ИБР – редкое нарушение, которое развивается между двумя (и более) людьми, находящимися в тесных эмоциональных связях. Это могут быть пары родитель-ребенок, муж-жена и т.п.

Как правило, действительно больной человек как бы «заражает» привязанного к нему здорового человека. Примечательно, что картины бреда у таких пар практически идентичны, а при их разрыве здоровый индивид быстро возвращается к нормальному функционированию.

В то же время на начальных стадиях индукции бредовой фабулы принимающая сторона может слабо осознавать ненормальность происходящего. Однако тесные эмоциональные связи, страх за другого, усталость и депрессивные состояния облегчают развитие схожей бредовой картины у здорового человека. Чем больше развитие получает ИБР, тем меньше критичность к происходящему и так же, как при шубообразной шизофрении, ослабевает проявление страха безумия.

Ипохондрия и страх безумия

Особое место в развитии страха сумасшествия занимает ипохондрия. При ипохондрических нарушениях люди свято верят, что у них есть некоторое серьезное заболевание. В большинстве своем ни постоянные обследования, ни дорогостоящие экспертизы неспособны разубедить человека в наличии болезни. В то же время в некоторых случаях, если человеку удалось донести, что его тело здорово, ипохондрия быстро меняет свою форму.

Новый ее вид – это боязнь за свое ментальное здоровье. Человек начинает считать, что у него не «все в порядке с головой» и переключается на психиатрические и психологические экспертизы. Самое проблемное, что опытный психиатр действительно обнаружит нарушение (ипохондрию), но для человека это не будет удовлетворительным ответом.

Такие люди требуют длительного лечения и, возможно, стационарного нахождения в клинике.

Социальные причины

К социальным причинам развития страха безумия можно отнести:

• физические и психические перегрузки;
• серьезные нарушения ритма сна-бодрствования из-за рабочего графика;
• проблемы в рабочем коллективе;
• отсутствие социальных гарантий и жизнь на гране нищеты.

Для примера рассмотрим случай хронической усталости. Плотный график работы, большие обязательства и отсутствие адекватного отдыха зачастую приводят к унижению продуктивности и субдепрессинвым состояниям. У каждого есть своя «психологическая грань» и когда мы приближаемся к ней, мы переживаем чувство своеобразной потери самого себя и неудовлетворения ситуацией.

Когда человек длительно находится в подобном состоянии, вполне логично, что начинает падать его продуктивность:

• ослабевает внимание;
• ухудшается память;
• труднее становится проводить мыслительные операции;
• с большим трудом удается организовать свой быт.

Зачастую к этим проявлениям присоединяются и множественные соматические симптомы. На фоне того, что человек замечает свою несостоятельность во многих привычных вопросах, может вставать вопрос о том, все ли в порядке с его психикой. Эта точка становится отправной в эволюции страха своего безумия.

При таких условиях развития серьезно возрастает суицидальный риск, поэтому необходимо комплексное лечение: психотерапия и реабилитация с прерыванием профессиональной деятельности.

Лечение

Страх сойти с ума и как с ним бороться – ключевой вопрос нашей темы. Думается, что многим уже стало очевидно, что страх выжить из ума чаще всего не приходит как самостоятельное заболевание.

Именно поэтому стоит провести дифференциальную диагностику и обнаружить фундамент, над которым этот страх настроился.

И уже в зависимости от того, что стало настоящей причиной страха необходимо подбирать курс лечения. В некоторых случаях будет достаточно интенсивной психотерапии. Она эффективна при:

• слабых проявлениях обсессивно-компульсивного расстройства;
• невыраженном посттравматическом стрессовом расстройстве;
• общей тревожности и генерализованном тревожном расстройстве.

Такие заболевания, как шизофрения требуют комплексного сочетания психотерапевтических методов лечения и медикаментозного вмешательства. То же самое можно сказать о затяжных депрессиях и астенических синдромах. Однако важно, что лекарственные средства – дело сугубо индивидуальное и поэтому их назначение зависит от точной диагностики у квалификации специалиста.

Заметим, что ввиду неопределенной природы страха безумия необходимо категорически отказаться от «народных» методов лечения. Есть вероятность, что основное заболевание начнет развиваться еще быстрее.

Страх сумасшествия на фоне развивающегося индуцированного бреда и ипохондрии требует особого подхода в лечении. В первом случае имеет смысл провести разрыв опасных связей и включить условно-здорового человека в терапевтическую группу для преодоления тяжелых последствий осознания заболевания близкого человека.

Утрата контроля над собственным поведением – то, чего боится каждый человек. Страшно даже представить, что может тогда произойти. Паникеры, невротики, ВСДшники уже частично представляют себе, как это – не суметь обуздать собственное поведение. В их жизни не раз происходили прилюдные казусы – паническая атака в полном автобусе, нервный срыв на глазах у всех коллег, тошнота и рвота при попадании в ситуацию фобии.

Фактически, пациенты с расстройствами и сбоями ЦНС более остальных приближены к серьезным расстройствам психики, например, к шизофрении. И это отнюдь не означает, что такие люди обязательно заболеют чем-то душевным и отправятся в психиатрическую клинику. Однако страх шизофрении настолько пронизывает сознание, что человек забывает и полноценной радостной жизни и начинает «выживать» в плену своих жутких фантазий.

Кто рискует заболеть страхом?

Страх шизопатии присущ любому человеку в той или иной мере. Но почему одни люди в состоянии оставить его на стадии зародыша, а другие сами же поливают его фантазиями и домыслами? Как уже было сказано выше, излишне нервные и мнительные люди больше подвержены подхватить фобию шизофрении, поскольку жизнь то и дело ставит их в ситуации потерянного контроля. Группа риска шизофобии представлена в таблице.

Расстройство/состояние	Чем питается страх?	К чему это может привести?
Ипохондрия	медицинские форумы; вечные поиски у себя нежелательных симптомов; фантазии на тему «как это будет»; склонность представлять себя на месте шизофреника, смотреть на мир его глазами.	Медицинская безграмотность некоторых людей (или чрезмерная мнительность) вынуждает страх обрастать новыми формами. Человек обретает дополнительные фобии, которые прогрессируют и приводят к более серьезным расстройствам/депрессиям.
Расшатанная ЦНС	постоянные мысли о плохом; склонность к ипохондрии; низкая самооценка в связи с невозможностью всегда контролировать состояние; убежденность: «шизофрения выберет именно меня».	Человек замыкается в себе, не находя поддержки у близких, которые, вероятно, уже «сыты по горло» его фантазиями. Бесконтрольный приём седативных средств может пагубно сказаться на организме. Больной рискует обрести глубокую депрессию и суицидальные мысли.
ВСД	ложные представления о собственном здоровье и организме, фобии по этому поводу; склонность «накручивать»; чувство беспомощности перед новыми симптомами; вечные поиски информации, которая в итоге проецируется на самого себя.	Страх заболеть шизофренией превращается в настоящую гонку по замкнутому кругу, обретая новые формы и проявления. ВСДшник уверен: он лучше, чем врачи, знает, как устроены его голова и психика, и потому всё, что он считает ненормальным, таковым и является. А доктора лишь бесчувственные и некомпетентные люди, желающие ему поскорее отправиться в психбольницу. Если такое состояние игнорировать, оно непременно закончится сильнейшей депрессией с целым букетом новых фобий.
ОКР/ГТР	невозможность остановить свои «ритуалы» и убежденность в том, что малейшее от них отклонение заканчивается сумасшествием; убежденность в том, что наличие стойких неврозов – это и есть начало шизофрении.	В этой ситуации проще всего разделаться с фобией шизофрении, поскольку она является вторичным состоянием. На первом месте у невротика всегда своевременное и точное исполнение ритуалов. Излечив ОКР, можно навсегда избавиться и от страха стать шизофреником.

Насколько оправдан страх?

Чтобы перестать испытывать страх шизофрении, необходимо четко представлять, что это за расстройство, и как оно проявляется.

Главное, о чём должен помнить любой ВСДшник и невротик: пока вы отторгаете от себя собственные неврозы, фобии и неадекватные фантазии, вы – 100% не шизофреник.

Настоящий больной с тяжелым расстройством психики не боится сойти с ума и не осознает, что имеет серьезный недуг. Шизофрения становится частью его «Я», и человек выстраивает вокруг неё свою жизнь. Он убеждён, что окружающие люди точно так же должны реагировать на события, возникающие в его собственной голове. Он удивлен и раздражен оттого, что все «делают вид» будто не видят и не слышат ничего – ведь он-то совершенно точно знает: голоса, звучащие с потолка, существуют, а человек в красной мантии, сидящий за кухонным столом, – настоящий.

Фобия превратиться в шизофреника на данное превращение никак не влияет. Если у больного есть предпосылки заиметь такое заболевание, это случится – наличие или отсутствие страха не сыграет никакой роли. Но сама фобия сойти с ума разрушительна и имеет тенденцию прогрессировать.

Сначала человек всеми силами пытается отгородиться от заболевания, он не в состоянии слышать даже слово «шизофрения», хотя внутри себя зациклен на нем. Далее – начинается слежка за собственным поведением и состоянием: больной пытается обнаружить у себя признаки шизопатии. Как только он начинает «находить» их, можно говорить о начале следующей стадии страха. На последнем этапе фобии человек убежден – он точно болен, и эта уверенность порождает самые худшие психосоматические симптомы: панические атаки, глубокую депрессию, социофобию, агрессию, тревожность, приступы удушья и головные боли.

Если мысли о шизофрении пугают и не дают спокойно жить, не нужно стесняться помощи психотерапевта. Иногда это единственный шанс спасти себя от будущих последствий прогрессирующего страха.