Пусть пройдет время
Архиепископ Нижегородский Георгий :
-- В общении с некоторыми людьми я иногда чувствую внутренний дух неудовлетворения жизнью: солнце им не светит, ветер не дует и вода не течет. А когда сравниваешь современную жизнь со временем открытых гонений за одно исповедование веры (после 1917 года), то начинаешь понимать, что наши скорби и проблемы несоизмеримо меньше, чем были тогда. И приходит внутреннее смирение -- и слава Богу за все, и грех роптать на свою жизнь. Вот в этой плоскости и надо относиться к собственной обидчивости.
Думаю, что в отношении того, кто обидел, по началу не нужны особые знаки внимания, но хотя бы не противоречь этому человеку, относись ровно. А второе -- пусть пройдет время. Ведь дьявол как бы толкает одного человека на другого. И отвечая на агрессию агрессией, мы льем воду на мельницу дьявола. Если же мы приостанавливаем этот процесс, то «огонь» начинает угасать. Бывает и так, что тот кто вас обидел -- духовно слаб и именно через него бес хочет ударить и выбить вас из христианского духа жизни. Посмотрите на это под таким углом зрения, и вам станет намного легче. И не забывайте пословицу -- Бог терпел и нам велел.

Бог - судья
Александр, епископ Дмитровский, викарий Московской епархии :
-- Если мы обижаемся, значит, мы считаем, что с нами поступили несправедливо, мы получили что-то незаслуженно. Именно такими словами чаще всего человек и выказывает свою обиду. А человек смиренный все принимает как из руки Божией и подобно благоразумному разбойнику может сказать: «Достойное по грехам нашим приемлем» (Лк. 23, 41). Если мы признаем, что случившееся с нами не просто произвол человека, а попущение Божие, тогда сердце не потеряет мира и легче будет справиться с осадком обиды, который может появиться в душе без нашего на то согласия.
Обида -- не созидательное чувство, оно разобщает людей, вместе с тем, увеличивает горечь и страдание в душе того, кто ее носит. Под вопросом оказывается вся наша христианская жизнь: мы не можем надеяться на прощение наших грехов Богом, если не умеем прощать всем духовным должникам, которые обидели нас и потому как бы в долгу у нас.
Из сокровищницы церковного Предания можно вспомнить тот патериковый случай, когда к одному старцу пришел монах и сказал, что он не может простить своего брата за его какой-то проступок. На что старец ответил, что в таком случае и в молитве он должен опускать cлова: «И остави нам долги наши, как и мы оставляем должникам нашим» (Мф, 6,12),
Примирение с ближним -- необходимое условие нашего обращения к Богу, о котором Господь в Евангелии говорит: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой» (Мф 5, 23-24). Не желая прощать обидчика, мы не можем даже подавать в храме записку для Евхаристического поминовения или ставить свечу, да и исповедь окажется лицемерием. Может быть, понимание этого кого-то отрезвит и даст силы бороться с этим разрушительным для души чувством.
Еще очень важно молиться за обидчика. Можно делать за него поклоны с молитвой. Например: «Спаси Господи и помилуй раба твоего (имярек) и его святыми молитвами спаси мя грешного». Конечно, но всегда наш обидчик православный человек и способен к какой-либо молитве. Но помолиться о спасении любого человека, какие бы не были его убеждения, всегда можно и полезно как для него, так и для нас. Главное при такой молитве нудить себя на сердечное благорасположение. Вначале это будет получаться сквозь зубы, с большим трудом, потом станет легче.
Кроме того, чтобы научиться не носить обиду, необходимо все суды передать Богу. «Мне отмщение -- Я воздам» (Рим.12.19), -- говорит Господь в священном Писании.
У нас в народе было принято такое выражение, которое адекватно выражает библейскую истину: «Бог судья». Когда человек сможет так сказать, с души спадет тяжесть.
Я не согласен с тем, что человек лицемер, если он старается с внешней приветливостью общаться с обидчиком, чтобы изжить обиду из сердца. Господь смотрит на наше произволение человека, на мотивацию наших поступков. Если человек старается, чтобы в душе родилось доброе отношение к обидчику, то это и есть путь к тому, чтобы преодолеть обиду. Просто сердце человеку после грехопадения далеко не всегда послушно. Оно легко откликается па страстные раздражители, но к тому, что должно быть свойственно нам по богоподобной природе, очень часто остается безучастным.
Поэтому приходится нудить себя, чтобы изменить греховное расположение на состояние благожелательное. Вначале приходит осознание своей неправоты, потом следует волевое усилие, конкретные поступки, чтобы исправиться, и только потом со временем может что то измениться к лучшему в сердце, во внутреннем человеке. Святитель Иоанн Златоуст говорит об этом так: «Делай дела любви, и к тебе придет любовь».

Мы получаем заслуженно Игумен Сергий (Рыбко), настоятель храма ДУХА СВЯТОГО СОШЕСТВИЯ на ЛАЗАРЕВСКОМ кладбище
В основе обидчивости лежит грех -- саможаление и тщеславие. Человек обижается, потому что кто-то задел его самолюбие.
В то же время, следствием обиды являются озлобленность и злопамятность.
Святитель Игнатий Брянчанинов пишет в первом томе своих сочинений, что однажды когда он творил Иисусову молитву, ему захотелось, чтобы его публично оскорбили. Вот так действует благодать -- для духовно преуспевающего человека обиды даже в сладость. Гордым людям это не понятно, для нас обиды - это тяжесть. А для смиренных они в радость.
Бороться с обидой надо смирением. Когда человек считает себя грешным и достойным всех поношений и скорбей, то они его уже не задевают. Смиренный как «Ванька-встанька», его невозможно уронить. Как его не унижай, не поноси, в какую грязь не окунай, с него как с гуся вода. Потому что он пребывает уже в другом мире и человеческие обиды его не касаются.
А только начинаешь сознавать некую правду в своей обидчивости, тут и возникает беспокойство. Но ведь наша правда – человеческая, она ничто перед правдой Божией. Правда Божия -- высшая справедливость, согласно которой ничего несправедливого не бывает, а значит эту «несправедливость» мы заслужили. Как только признаем это и нашу человеческую правду отложим, то сразу все успокоится, -- и с Богом примиримся, и обиды забудем.
Как вести себя с обидчиком? Иногда бывает, что понудить себя на улыбку есть дело любви. Лицемерием это будет в том случае, если твои уста словно «медом намазаны», а за пазухой – камень. Совсем другое, если обидчивость проявилась в тебе по причине страстности, и ты каешься, сожалеешь, но справиться с этим не можешь. Поэтому остается налаживать отношения с человеком и понуждать себя на любовь, хотя бы с помощью доброжелательной улыбки. А понудишь себя на улыбку, потом постепенно и обида растает. Нужно помнить, что это труд -- понуждение себя к миру и к любви. Иногда говорят: «Я в церковь хожу только, когда мне хочется», забывая, что евангельские заповеди должны соблюдать всегда, а не когда хочется. Нравится, не нравится, обижены мы или нет, но заповедь любви к ближнему никто не отменял.

Да, я толстый, он прав!
Священник Андрей Лоргус, декан факультета психологии Российского православного института св. Иоанна Богослова
Обида -- это способ манипуляции другим человеком, тем, кто вас обидел. Показывая другому свою обиду, вы можете вызвать у него чувство вины и использовать это в своих целях. А это грех. Грех еще и в том, что мы осуждаем обидчика. А ведь, быть может, он не хотел обижать нас.
Чтобы победить свою обидчивость, полезно понять ее природу, и здесь бывает нужна психотерапевтическая работа.
На бытовом уровне справится с этим можно попытаться так:
1) Допустить, что люди, которые нанесли вам обиду, сделали это не по злому умыслу.
2) Принять этих людей такими, какие они есть.
3) Смириться с собой таким, каков вы есть. Например, вам говорят, что вы толстый. Нужно сказать себе: «Да, я толстый, что же тут поделать. Пока я ничего изменить не могу. Но это не повод, чтобы обижаться на другого, если он об этом сказал».
С обидчиком лучше всего общаться так же, как и прежде. Никакого лицемерия в этом нет. Ведь тот, кто обиделся, не в любви же объясняется. Открытось и дружелюбие выше обиды.

Митрополит Антоний Сурожский писал, что для того, чтобы простить серьезные вещи - предательство, убийство, иногда требуется вся жизнь. А Церковь призывает прощать своих обидчиков перед каждым причастием. Как же научиться прощать?
По мнению священника Константина Кобелева, настоятеля храма Покрова Божией Матери в Бутырской тюрьме, учиться прощать можно поэтапно.

Вот человек охвачен гневом, подавлен несправедливостью, но он помнит заповедь о прощении и искренне хочет ее исполнить. С чего начать?

У заключенных очень мало времени на то, чтобы осознать, кто истинный враг, а кто ложный, простить своих обидчиков, отойти от мысли о мести и примириться с Богом. Время литургии в храме - один-два часа, и неизвестно, когда они в следующий раз попадут на службу и на исповедь. Фактически у нас даже нет богослужебного круга. Мы, конечно, празднуем некоторые праздники, но заключенные не могут жить в кругу церковных праздников, у них нет возможности ходить в храм по своему желанию. Поэтому здесь все должно быть теперь и сразу: как говорится, и смерть, и воскресение, и Пасха, и все двунадесятые праздники. Каждая литургия в Бутырке, возможно, последняя в жизни. Даже есть такая традиция: в конце службы, перед прощанием и целованием креста, заключенные целуются со священником как на Пасху. И тюремный священник за очень короткий срок должен потребовать от них «по максимуму»: осознать свой грех, покаяться в нем и отказаться от мести.

Поэтому «формула прощения» у нас проста - даже не переставая считать кого-то своим врагом, можно отдать его в руки Божии. И я так объясняю это заключенным: если мстить будешь ты, тогда Бог не будет ничего делать. Он скажет: «Ты разбираешься с ним сам - ну и разбирайся своими средствами». А много ли может человек? В крайнем случае, он может убить. Но это максимум. А вот Бог, если Он будет наказывать, сделает это совсем иначе. Господь может, например, остановить преступника, чтобы тот больше не повторял своих злодеяний, или привести его житейскими обстоятельствами к тому, чтобы он понял свою вину, и это может быть гораздо большим, чем просто кого-то «ликвидировать». Я говорю заключенным, чтобы они отошли в сторону, предоставили Богу наказывать обидчиков. Кстати, не нужно бояться слова «наказание» - оно происходит от слова «наказ», «сказ». Когда Бог наказывает - это значит, что он человеку как бы хочет дать какую-то информацию, учит, вразумляет. Мы понимаем «наказать» как «покарать», но на самом деле слово «наказать» не содержит в себе такого трагического значения. Наказания мы вполне можем просить у Бога для кого угодно и даже для себя самого. А уж Господь, когда будет разбираться, сделает так, что всем будет хорошо. В конце концов, и обидчику тоже. Отдавать в руки Божии - это, мне кажется, вполне духовное действие - просить вразумления для данного человека от Бога, когда мы видим, что мы сами его не можем вразумить.

- Но даже помолившись и отдав обидчика Богу, трудно заставить себя забыть о нем и об обиде.
- Раз уже отдал в руки Божии - чего ты будешь дальше думать о нем? Чем быстрее ты сможешь о нем забыть и отвлечься, тем быстрее, возможно, придет и истинное прощение. Потому что если какой-то человек для вас стал раздражителем, как заноза: вонзилась в руку и болит, пока ее не вытащишь - не отойдешь в сторону от обидчика, - то попробуй полюби эту занозу - а ведь она доставляет тебе постоянную боль. Так что первый этап - отдав наказание в руки Божии, отключиться от ситуации и перестать думать об обидчике. И это будет то же самое, что вынуть занозу. Ведь когда вытаскиваешь занозу, уже не думаешь, где она лежит и как поживает. Второй этап - когда ситуация уже не вызывает гнева, не раздражает, когда ты с ней смирился, то можно поинтересоваться, где же этот мой враг, что там с ним, может, ему помочь как-то. Ведь высшая степень отношения к врагам - делать им добро. Потому что, делая добро обидчику, мы собираем на его голову горящие угли Божьего гнева. Но это опять же хорошо, потому что гнев Божий - это совсем не то что наш гнев. Господь милостив, Господь плохого, вредного для спасения никому не сделает. Я бы так объяснил прощение: если мы перестали обижаться на данного человека и делаем ему что-то хорошее. Но тому человеку это может быть очень больно, потому что он может вспомнить: ой, мне он помог, а я его обидел. И вот здесь может действительно утихнет зло и прийти раскаяние. А если мы будем делать только злое или просто злиться, он будет ощущать зло и оправдываться. А если он нам делает зло, а мы ему делаем добро, мы у человека уже отнимаем возможность себя оправдать. И каждый раз, не отвечая злом на зло, мы все-таки повышаем вероятность того, что человек может раскаяться.

- А если кто-то просит прощения, а у человека все кипит внутри. Как поступить честно?
- Наша Церковь давно выработала правильные формы - в таких случаях мы говорим: «Бог простит». Не важно, прощаю ли я. Хотя некоторые добавляют «и я прощаю» - но этого можно и не говорить, потому что кто мы такие, чтобы прощать? Мы же не можем действительно человека простить. То есть самое высшее, что возможно человеку на пути к прощению, когда он действительно искренне желает, чтобы его врага, или обидчика, или недоброжелателя Бог простил.

- А как убедиться в том, что ты простил искренне? Как не остаться в самообмане?
- Честно говоря, я считаю, что мы вообще не можем простить искренне и до конца… Я считаю, что мы плохо умеем прощать. Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, все мы находимся в прелести. Наверно, бывают и исключения: если ты подружился со своим обидчиком, стал ему соработником, не поминаешь старое - в этом случае можно сказать, что обида искренне прощена. Но чаще всего это невозможно. И даже не надо этим делом заниматься и мучиться, страдать этим. Самое лучшее - просто отойти. Насильно мил не будешь, и свою душу тоже нельзя насиловать - заставить кого-то полюбить. Среди православных людей тоже не всегда складывается психологическая совместимость по каким-то вполне объективным причинам, хотя оба хорошие люди. Необязательно дружить с человеком, с которым дружить не получается. Вообще, как говорили святые отцы, к себе нужно относиться, как к ослику. Ослик хорошее животное, где-то выносливее лошади, но порой упрямится и его не переубедишь - только хуже будет. Так и к себе нужно относиться - уговаривать себя в чем-то то поры до времени, но чрезмерное насилие над собой может сыграть и плохую роль. Сказано: возлюби ближнего, как самого себя. Себя тоже нужно любить. Любить себя - это значит заботиться о своем собственном спасении и понимать свои границы. Не все нам доступно. Поэтому не следует бояться быть ограниченным в каких-то рамках. Здесь, конечно, хорошо советоваться с духовником и делать как он скажет - может быть, вы задумали хорошее дело, но оно вам не по зубам. Я это рассказываю, потому что кто-нибудь может начать умышленно выискивать своих старых врагов, чтобы с ними подружиться, чтобы проверить, полностью ли я их простил или не полностью? Эдак можно в гордость впасть. Считайте лучше, что не полностью простили.

- Как прощение сочетается с праведным гневом?

Чувство гнева для нас естественно. Гнев дан человеку для того, чтобы с помощью этого чувства бороться с бесовскими искушениями. Гнев - это полное отрицание чего-либо, он дан человеку как щит, направлять его надо против врагов нашего спасения, и в первую очередь против врагов невидимых. Но «гневаясь, не прегрешайте» - говорят святые отцы о том, что иногда мы применяем гнев против людей. Мы должны гневаться только на грех, ненавидеть грех, но жалеть грешника, даже если он преступник.

Отец Глеб Каледа говорил, что есть грех, который является преступлением, и есть грех, который не является преступлением, также есть и преступление, которое не является грехом. Понятие греха и преступления полностью не совпадают. Взять хотя бы наших новомучеников: с точки зрения советской власти они были преступниками - а для нас они святые. И наоборот. Женщина совершает аборт: с точки зрения общества все нормально, а с точки зрения Бога это - страшное дело, убийство. Отец Глеб, например, вообще не рассматривал человека как преступника, потому что для тюремного священника все эти люди не преступники, для него они кающиеся грешники, которые находятся на разных стадиях покаяния. И задача священника в том, чтобы помочь человеку найти в себе силы подниматься от ступеньки к ступеньке.

Когда общество требует введения смертной казни, значит ли это, что оно отказывает в прощении своим преступникам?
- Лишать человека жизни - это значит лишать его примирения с людьми и с Богом. Как говорил отец Глеб Каледа, «мы расстреливаем не того человека, которого приговаривали»; и в их числе было много людей озлобленных, которые уходили, считая общество виноватым перед ними. Не говоря уже про такие известные случаи, как, например, с маньяком Чикатило. Пока его ловили - расстреляли несколько невиновных человек. Их приговаривали к смертной казни, а Чикатило объявлялся снова. Так было шесть раз. Общаясь с пожизненно заключенными, я вижу, что в основном это люди не умершие духовно. Жизнь, которая им оставлена, - оставлена им не зря. Дико даже подумать, чтобы кого-то из них расстрелять. Пожизненно заключенные и так живут не очень долго - пять-восемь лет. Тяжесть грехов гнетет человека, и его жизнь довольно скоро кончается. А если такой, действительно виноватый, человек долго живет после вынесения приговора, это о чем-то говорит, это тоже свидетельство того, что его жизнь приобрела новый верный смысл, - как же такого «нового» человека расстреливать? Может быть, он раскаялся и прощен Богом? В тюрьме жизнь человека, пришедшего к вере, вообще сильно меняется. Я часто вижу, что заключенные, которые проявляют усердие к вере, очень часто выходят досрочно на свободу. Господь принимает их труды и прощает их грех. Только, к сожалению, общество простить их уже не в состоянии. Выйдя на свободу, бывшим заключенным бывает трудно найти себе работу, как-то устроиться в жизни - это способствует их озлоблению. А зло порождает зло.

- Почему прощать так трудно?
- Прощать трудно по нашей гордости. А борьбе с гордостью нет предела, это вопрос всей жизни. Но в первую очередь простить надо самого себя. Нам сказано Богом - люби ближних, как самого себя, а это значит, что себя тоже надо простить. Не судить не только других, но и себя не судить, не пытаться приклеить ярлык: вот я хороший или я плохой. Просто иметь перспективу, понимать, что самое главное - смириться. Не с грехом, а принять себя, осознать, как мы несовершенны. Представьте подсвечник: посмотришь на него сбоку - одна свечка выше, другая ниже, а посмотри на него сверху - все, чего ты там достиг в жизни, долго ли ты горел, много ли ты там насветил или мало, - разницы для Бога в этом нет. Горел ты и горел, стремился к Богу - значит, Господь тебя простит и возьмет к Себе. Иногда поднимают такой вопрос: кто будет спасен? Есть такое мнение, что все, кто хотят, все попадут в рай. Но, конечно, надо не просто сказать «я хочу», это нужно показать своей жизнью. И всегда, в самых тяжких своих случаях мы должны помнить о Христе, который, безвинный, с Креста молился: «…Отче! прости им, ибо не ведают, что творят » (Лк. 23: 34).

– Николай Николаевич, что такое обида?

– Можно дать несколько определений обиды, но все они предполагают, что это чувство, которое несет в себе отражение внутреннего несогласия с возникшей в отношении к человеку несправедливостью. Это несогласие возникает, когда нарушаются определенные чаяния и ожидания человека, что проявляется в различных эмоциональных реакциях и стиле поведения.

– Сегодня мы говорим о семейных отношениях. Какая роль обиды в разрушении прочного семейного союза?

– Обида накладывает негативный отпечаток на отношения. Прочный семейный союз разрушить не так просто, но понимание механизма возникновения обиды и сути этого неприятного чувства позволило бы более адекватно относиться ко многим семейным проблемам, особенно в период становления молодой семьи. Причем сразу хочу сказать, надо понимать, что плохих, негативных, ненужных чувств в природе не существует. Даже любое неприятное чувство, будь то обида или страх, несет в себе определенную сигнальную, а значит полезную функцию.

Как и любая другая эмоция, обида вызвана рассогласованием между ожидаемым поведением со стороны другого человека и каким-то его реальным поступком. Если мы расцениваем этот поступок, действие или даже бездействие, как нечто покушающееся на наше представление о предмете и получаем в итоге обманутое ожидание, то начинаем испытывать обиду, которая часто запускает чувство мести, что в семейной жизни чревато осложнением отношений.

– В этом состоит суть обиды, как греха?

– Грех обиды состоит не в том, что у человека возникли определенные неприятные чувства обиды или раздражения, а в том, что он позволил душе соединиться с ними, дал возможность прорасти семени обиды, которая стала наносить реальный ущерб, разрушая не только собственное тело и душу, но и мир другого человека. Такая обида сопровождается скрытой агрессией, мстительностью, осуждением, которое приносит много страданий другому, что само по себе является большим злом. В основе обиды лежит самолюбие, самооправдание, тщеславие, гордыня и другие пороки. Мы много говорим о пагубности этих грехов, но не всегда понимаем, что дверь к ним открывается именно через обиду. И если обида ложится тяжелым камнем на сердце человека на долгие месяцы и даже годы, то в этом случае она становится триггером, запускающим целую программу поведения, определяющую дальнейшее развитие семейных отношений.

– Обидчивость детей тоже можно рассматривать как греховную наклонность?

– Полагаю, что не любая обида становится деструктивным, разрушающим чувством. У детей - это неосознанное проявления собственного «Я», незлобное отстаивание своих детских интересов, этап самоутверждения личности. Тем не менее, детская обида тоже вид манипуляции, но она не несет в себе программу разрушения и быстро проходит.

Кроме этого и у взрослых обида может быть в виде спонтанной реакции, выраженной в виде непродолжительного эмоционального всплеска на возникшее несоответствие с собственным ожиданием. Но благодаря осознанной рефлексии и саморегуляции она также быстро проходит. В этом случае обида – это лишь сигнал, что не все в порядке в отношении с окружающими, и что нужно что-то пересмотреть.

– Как можно себе помочь, если горечь обиды слишком велика?

– Обида лишает человека разума и здравого рассуждения. Поэтому чтобы разобраться в проблемной ситуации первое что надо сделать – это постараться успокоиться. В состоянии обиды человек не хочет принять данность, что другие люди, пусть даже родные и близкие, не обязаны поступать так, как он этого хочет. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что и наши действия не всегда соответствуют ожиданиям окружающих нас людей. На самом деле, каждый человек в обычной жизни поступает в соответствии со своими потребностями и моральными нормами. И если начинает вскипать обида, то сначала хорошо бы задать себе вопрос: «А знал ли другой человек о моих ожиданиях»? И насколько адекватны мои ожидания в конкретной ситуации? Или мы считаем, что люди обязаны читать наши мысли и исполнять все, что мы хотим? Правдиво ответив на этот вопрос, человек нередко снимает свою претензию и значительную часть обиды.

– Какие же бывают подходы к решению этой проблемы?

– Можно рассмотреть основные четыре стадии или стратегии поведения, которые в силу своего духовного состояния принимает обидевшийся человек.

Самая распространенная – это дать волю своей обиде. Если тебе кажется, что тебя унижают, то непременно надо дать сдачи, и так, чтобы обидевшему стало очень больно, и он сильно пожалел об этом. Это деструктивный подход к решению проблемы, так как от проявления вашей обиды и дальнейших действий пострадают, как минимум два человека – объект обиды и вы сами. Обида пройдет в сердце и будет разрушать вашу душу и тело, и никакого положительного результата не принесет. Некоторые намеренно выбирают такую модель по ведения, порой оправдывая себя тем, что нельзя оставлять без реакции и без вразумления этого человека, дескать, ему мои назидания будут только во благо. Для таких людей святой Макарий Великий говорил: «Аще кто брата врачует с яростию, то не его врачует, но свою страсть исполняет». Отвечая агрессией, «вразумлением» на обиду мы льем воду на мельницу раздора. Если же мы сможем приостановить этот процесс, то «огонь» начнет угасать. Полезно подумать, что может быть тот, кто обидел вас – духовно слабее и именно через него действует враг рода человеческого, желая вырвать вас из христианского духа жизни. Если посмотреть на это под таким углом, то вероятно возникнет желание даже помочь этому человеку, и вам станет намного легче.

Второе отношение к «несправедливости» и обиде тоже деструктивное и заключается в том, что человек, может быть, начитавшись духовных книг, или из-за страха перед объектом обиды проявляет ложное смирение, сдерживается, и никак внешне не проявляя свою обиду, на самом деле прячет ее глубоко в своем сердце. В этом случае обидевшийся подавляет нахлынувшие эмоции силой воли. Поселившись в сердце, обида может гнездиться там годами, принимая хронический характер. Человек себя самооправдывает говоря, что он давно уже не обижается, но на самом деле это своего рода тонкое лукавство. На мой взгляд, это самый нежелательный и разрушительный вид обиды. И если приверженец такого стиля поведения читает духовные книги, то наверняка должен знать изречение преподобного Амвросия Оптинского: «Если очень зацепят тебя, скажи себе: не ситцевая, не полиняешь».

Следующий поведенческий подход к управлению своей обидой заключается не в подавлении обиды, а в замене ее другой позитивной эмоцией. Здесь можно использовать технику благодарности. Постарайтесь посмотреть на сложившуюся несправедливую ситуацию, как на маленькое испытание, перед которым вас поставил Господь благодаря вашему обидчику. Известно, что человек не может духовно расти, развиваться, набираться житейской мудрости, если не будет сталкиваться и преодолевать испытания и проблемы в своей жизни. Так вот, благодаря вашему обидчику вы учитесь управлять собой, своими эмоциями, чувствами и поступками. Ваш обидчик оказывает вам неоценимую услугу и исполняет ваши просьбы. Вспомните, не просили ли вы сегодня утром в молитве Оптинских старцев, чтобы Господь даровал вам с душевным спокойствием встретить все, что принесет наступающий день? И если вы с благодарностью Господу и своему обидчику примите это маленькое испытание без обиды, раздражения, то несомненно приобретете мир в своей душе.

Об обидчиках, о тех, кто несправедливо нас оскорбляет, преподобный Иосиф писал: «Наши оскорбители – они первые наши душевные благодетели: возбуждают нас от сна духовного».

И последний подход - это уже не психологический прием, а выражение самой духовной сущности человека. Любые обиды и несправедливости человек воспринимает с величайшей радостью, которая намного больше той, чем, если бы ему пришлось оправдаться. Ведь терпя несправедливость, эти люди носят в своем сердце Претерпевшего величайшую несправедливость Самого Христа. Реальность достижения такого состояния мы видим в примерах из жизни святых угодников. По этому поводу святитель Игнатий Брянчанинов писал, что однажды, когда он творил молитву, ему захотелось, чтобы его публично оскорбили. Для духовно преуспевающего человека обиды становятся даже в сладость, но для новоначальных существует большая опасность, напрашиваясь на обиды, впасть в большую беду.

Но при всем этом есть самое действенное средство от обиды. Это взаимное прощение. Главное - не дать разгореться огню обиды, а вовремя сказать друг другу «прости»!

На исповеди желающих причаститься обязательно спрашивает священник, не держат ли они на кого-то обиду. В словах «Последования ко Святому Причащению» также есть указание на то, что перед тем, как принять Святые Дары, примирись с теми, кто тебя опечалил, то есть избавься от греха обиды.

Механизм воздействия

Обида — действительно разрушающий грех. Он негативно влияет как на обидчика, так и на обидчивого. Все начинается с того, что человеку кажется, что с ним поступили нехорошо, грубо, что он заслужил лучшего к себе отношения и так далее.

Человек попадается в сеть этого греха из-за склонности к гордости. Вот я такой хороший, как он мог меня обидеть? Я не заслужил такого отношения к себе! Все, прекращаю с ним общение!

Пока вы так думаете, бесы аплодируют своей идеальной работе и придумывают план усугубления. Тогда грех обиды переходит на более «высокий» уровень.

Например, месть. Тебе сделали больно, зачем терпеть? Сказали что-то острое — отвечай той же монетой, «опозорили при всех» — уйди с трибуны, гордо задрав голову, ударили — разве у тебя тоже нет кулаков? Раньше как-то похоже и было: око за око, зуб за зуб.

Сам Спаситель подает пример смирения и терпения

Но в мир пришел Спаситель и все изменил. Он, безгрешный, принял казнь за грехи всего Мира, Сын Бога умер, как последний разбойник. И даже тогда, когда Христа распяли, он молился за своих обидчиков: прости им, Отец, потому что не знают, что творят.
Христос пришел в мир с совершенно «дикими» для того времени идеями. Если раньше действовали принципы «зуб за зуб», то Иисус учил бьющему в одну щеку подставлять другую. Он — пример совершенных любви и смирения.

Вопрос в точку задает протоиерей Александр Ильяшенко: можете ли вы представить себе обиженного Христа либо обиженную Пресвятую Богородицу? Звучит как нонсенс?

Правильно, потому что это чувство не присуще Богу (так как Он не имеет никаких пороков) и не было заложено в человеке от природы. В истории человечества грех обиды (как и пороки вообще) появился лишь тогда, когда прародители преступили заповедь.
Воплощение Спасителя многое изменило в греховном мире и показало человечеству пример святости, дало надежду на спасение и жизнь со Христом.

Многие святые также претерпевали незаслуженные обиды. Для чего? Они шли путем Спасителя, шлифовали свои терпение и смирение, очищались скорбями. Сам Христос называет блаженными тех, кто будет терпеть поношения, изгнания, клевету ради Господа. Место таковых на небесах.

Если раньше люди думали о мести, то сегодня христиане просят Бога о преодолении греха обиды и молятся (!) за тех, кто причинил им боль.

Прости меня, брат, или Как избавиться от греха обиды

Когда приходят истинные смирение, любовь и терпение, то человек искренне, с распростертыми объятиями принимает того, кто преподнес ему урок смирения и прощения. Лукавые духи скрежещут от злости.

Есть даже притча о двух монахах, которые поссорились. Высказали друг другу весь негатив, вылили всю грязь. Бес еле успевает писать. Заполнил каракулями все стены, потолок, пол, места не осталось — начал писать на пузе. Старается, спешит... Но монахи вовремя спохватились. Один сказал: «Прости меня, брат». Второй ответил «Бог простит! И меня». Все написанное исчезло.

Избавление от обиды приносит пользу как для духовного здоровья человека, так и для физического. Ученые выявили, что затаенные обиды провоцируют образование раковых опухолей. Так что обида разрушает человека изнутри, а избавление от такого греха — очищает человека, освобождает пространство в сердце для принятия Христа.

Как избавиться от греха обиды? Совет очень прост в восприятии, но сложен в исполнении. Не надейся на себя. Молись. Проси Бога помочь тебе и обидевшему тебя. Не разрушай себя и другого, а созидай — любовь, терпение, смирение, человеческие отношения и мир душевный.

Забирай себе, расскажи друзьям!

Читайте также на нашем сайте:

Показать еще

1. Как справиться с чувством обиды?

Святые отцы в своей духовной высоте искренне любили своих обидчиков как благодетелей и желали оскорблений - ради смирения и победы над страстями и чтобы, по слову преп. Макария Оптинского, «иметь случай отпускать ближним вины их, да и [их] Господь отпустит прегрешения».

Святитель Феофан Затворник учил этому своих духовных чад:

«Неприятности же и все, что приходится перечувствовать скорбного, переносите благодушно, и милостивый Господь вменит то в епитимии, какие всем следует нести за грехи свои по чину Церкви», «…прощаешь обиду - прощай, разумея ее как епитимию, посланную от Бога для исходатайствования тебе самому прощения».

Святые отцы учат, что всё происходит с нами по промыслу Божию, и потому любое слово или дело, обижающее нас, – это посланное от Бога обличение, чтобы мы познали страсти, скрывающиеся в нас, и, вступив с ними в борьбу, победили их . Поэтому святые и относились к тому, кто служил этому делу промысла, как к благодетелю, содействующему их спасению.

Святые отцы единодушно утверждают, что единственное средство победить в сердце чувство обиды, избавиться от внутренней тесноты – это самоукорение и покаянная молитва Господу Богу .

Они намечают этапы борьбы с чувством несправедливой обиды , со злопомнением:

1. Молчание. Не выказать оскорбления вовне; при возмущении сердца - хранить уста.

2. Принимать всё происходящее с нами как от руки Господа, как дело Его промысла о нашем спасении.

3. Самоукорение за неисполнение заповеди о любви. Осудить себя, укорить не ближнего, а себя за возмущение, за непонесение оскорбления за неисполнение заповеди Божией, «которая велит и врагов любить, благословлять клянущих, добро творить ненавидящим и молиться за творящих напасть. Надобно за сие укорять себя и нудить к терпению (хоть и напраслина), к смирению, к любви, к кротости, к благости...» (преп. Макарий Оптинский).

4. Самоукорение за все свои грехи. Укрепить в себе сознание, что всё, что мы ни терпим, терпим за наши грехи, и мы достойны и подобных, и больших оскорблений. Вспомнить пред Господом свои грехи, которыми мы оскорбляем Его, и чрез это сознание смириться и принять оскорбление, как должное, как заслуженное. Обратиться к Богу с внутренней исповедью о своей вине, бранить и укорять себя до тех пор, пока из сердца не исчезнет чувство недовольства и возникнет противоположное чувство, - что так надо, что мы и не того еще стоим, что это - воздаяние за слова или дела, которыми мы оскорбляли ближних, и за многие преступления заповедей Божиих.

5. Прогонять чувство обиды на ближнего и стараться заменять его добрым чувством к нему. Надо понудить себя считать его лучше себя и находить вину в себе. Думать «о нем, как о враче, посланном от Христа, и …считать его за благодетеля; а оскорбляться сим есть признак болящей души. Ибо если бы ты не был болен, то не страдал бы. Ты должен радоваться о таком брате, потому что чрез него узнаешь болезнь свою, должен молиться за него и принимать от него все, как целительное лекарство, посланное от Господа» (преп. Макарий Оптинский).

6. Всё вышесказанное должно стать содержанием и сутью молитвы, обращённой в минуту смущения к Богу с просьбой о Его прощении и помощи . Надо молиться и за обижающего , как советует преп. Амвросий Оптинский: «Молись и за оскорбляющих тебя сими словами: «спаси, Господи, такую-то... и молитвами ее помилуй и меня грешную». Особенно молись так во время сильного смущения. Хорошо при этом полагать великие поклоны, если позволяет место».

Видя искренность самоукорения, раскаяния и желание исполнить заповедь о любви, Господь пошлёт молящемуся мир души и христианскую любовь к обижающему. «Эта работа сердечная никому не видна, но Бог видит оную и успокоивает подвизающихся», - пишет преп. Макарий Оптинский.

7. Молитвенно также надо возблагодарить Бога за этот случай, посланный к нашему очищению.

Древний патерик:

«Некий старец сказал: если кто будет помнить об оскорбившем, или порицающем, или причиняющим вред ему, тот должен помнить о нем, как о враче, посланном от Христа, и должен считать его за благодетеля; а оскорбляться сим есть признак болящей души. Ибо если бы ты не был болен, то не страдал бы. Ты должен радоваться о таком брате, потому что чрез него узнаешь болезнь свою, должен молиться за него и принимать от него все, как целительное лекарство, посланное от Господа . Если же ты оскорбляешься против него, то с силою говоришь Христу: не хочу принимать врачеваний Твоих, а хочу гнить в ранах моих.

Еще сказал: отметающих меня я не обвиняю, но называю благодетелями, и не отвергаю врача душ, приносящего лекарство бесчестия тщеславной душе».

«Сказал некто из старцев о злопомнении, что совершенно ничем не обуреваться или не опечалить никого или не быть опечалену от кого-либо свойственно только ангелам. А смутиться несколько и скоро примириться с братом свойственно добрым подвижникам. Когда же кто смущен или оскорблен, то держать скорбь или гнев несколько времени или целый день есть дело демонское. Ибо таковой становится братом демонов и другом диавола. Ибо не может от Самого Бога получать отпущение грехов до тех пор, пока не простит брату своему».

«Брат, обиженный неким, пришел к старцу в келию и говорит ему: отче, я скорблю. Старец спрашивает: отчего? Он сказал: некий брат обидел меня, и меня мучит демон, доколе я не воздам ему . Старец говорит ему: послушай меня, чадо, и Бог избавит тебя от этой страсти. Для примирения с братом пойди в келию свою и молчи, усильно молясь Богу об обидевшем тебя брате. Брат, пошедши, сделал, как сказал ему старец. И в продолжение семи дней Бог отъял от него гнев ради того принуждения, которое он делал себе».

«Некоторый брат, обиженный другим братом, пришел к авве Сисою Фивейскому и говорит ему: такой-то брат обидел меня, хочу и я отомстить за себя. Старец же увещевал его: нет, чадо, предоставь лучше Богу дело отмщения. Брат сказал: не успокоюсь до тех пор, пока не отомщу за себя. Тогда старец сказал: помолимся брат! И, вставши, старец сказал: Боже! Боже! Мы не имеем нужды в Твоем попечении о нас, ибо мы сами делаем отмщение наше. Брат, услышав сие, пал к ногам старца, сказав: не стану судиться с братом, прости меня!»

Авва Дорофей учит «о том, чтобы укорять себя, а не ближнего»:

«Если же кто смущается на оскорбляющего его брата, то сие происходит или от того, что он в это время находится не в хорошем расположении духа, или от того, что имеет неприязнь против него. … Но главная причина всякого смущения, если мы основательно исследуем, есть то, что мы не укоряем самих себя. Оттого проистекает всякое подобное расстройство, оттого мы никогда не находим покоя. И нечего удивляться, когда слышим от всех святых, что нет другого пути, кроме сего. Мы видим, что никто, минуя путь сей, не обрёл покоя, а мы надеемся получить спокойствие, или полагаем, что идём правым путем, никогда не желая укорять самих себя. Поистине, если человек совершит и тьмы добродетелей, но не будет держаться сего пути, то он никогда не перестанет оскорбляться и оскорблять других, теряя чрез то все труды свои. Напротив, какую радость, какое спокойствие имеет тот, кто укоряет самого себя!

… Но если кто-нибудь скажет: если брат оскорбляет меня, и я, испытав себя, найду, что я не подал ему никакого повода к сему, то как могу укорить себя? Поистине, если кто-либо испытает себя со страхом Божиим, то найдёт, что он всячески сам подал повод или делом, или словом, или видом. Если же он видит, как говорит, что он в настоящее время не подал ему вовсе никакого повода, то верно он когда-нибудь в другое время оскорбил его, или в этом, или в другом деле, или, вероятно, опечалил другого брата и должен был пострадать за сие, или часто и за иной какой-либо грех. Потому если кто, как я сказал, со страхом Божиим рассмотрит самого себя и строго испытает свою совесть, то он непременно найдёт себя виновным .

Случается также, что иной, как кажется ему, пребывает в мире и безмолвии: но когда брат скажет ему оскорбительное слово, то он смущается, и потому полагает себя вправе скорбеть на него, говоря: если бы он не пришёл и не смутил бы меня своими словами, то я не согрешил бы. Вот смешное суждение! Вот обольщение диавольское! Разве тот, кто сказал ему слово, вложил в него страсть? Он только показал ему ту, которая уже была в нём, для того чтобы он, если хочет, покаялся в ней. Такой подобен гнилому хлебу, который снаружи хорош, а внутри заплесневел, и когда кто-либо разломит его, то обнаруживается его гнилость. Так и этот - пребывал, как ему казалось, в мире, но страсть была внутри его, а он не знал о сём; брат сказал ему одно слово и обнаружил гнилость, сокровенную внутри его. Итак, если он хочет получить помилование, то пусть покается, очистится, преуспеет; и пусть видит, что он ещё должен благодарить брата, как доставившего ему таковую пользу. Ибо искушения не будут уже одолевать его, как прежде; но насколько он преуспеет, настолько они окажутся для него легчайшими: ибо по мере того, как душа преуспевает, она становится более крепкою и приобретает силу переносить находящие на нее искушения.

… тем более должны мы это делать, что ничего не бывает с нами без промысла Божия.

… Бог, как милостивый, каждому подаёт, что ему нужно… . Итак, во всяком случае должны мы взирать горе. Добро ли нам кто-нибудь сделает или злое потерпим от кого-либо, мы должны взирать горе и благодарить Бога за всё, случающееся с нами, всегда укоряя самих себя и говоря, как сказали отцы, что если случится с нами нечто доброе - то это дело Божия промысла, а если злое - то это за грехи наши. Ибо поистине всё, что мы ни терпим, терпим за грехи наши.

… Где тот старец, который, когда его спросили: "Что главное из найденного тобою на пути сём, отче", - отвечал: "То, чтобы во всём укорять себя". Это и вопросивший похвалил и сказал ему: "Нет иного пути, кроме сего". Так и авва Пимен сказал со стенанием: "Все добродетели вошли в дом сей, кроме одной, без которой трудно устоять человеку". И когда его спросили: "Какая это добродетель?", он отвечал: "Та, чтобы человек во всём укорял себя". И святой Антоний сказал: "Великий подвиг человека состоит в том, чтобы он пред лицом Божиим возлагал всё согрешение своё на себя и ожидал бы искушения до последнего издыхания".

И везде находим мы, что отцы, сохранив сие и возложив на Бога всё, даже и самое малое, обрели покой. Таков был тот святой старец, которому во время болезни брат влил в пищу вместо мёда льняное масло, которое очень вредно. Однако же старец ничего не сказал, но ел молча и в первый, и во второй раз, и нисколько не укорил служившего ему брата, не сказал, что он небрежен, и не только не сказал этого, но даже никаким словом не опечалил его. Когда же брат узнал, что он сделал, и начал скорбеть, говоря: "Я убил тебя, авва, и ты возложил сей грех на меня тем, что промолчал", то с какою кротостью он отвечал ему: "Не скорби, чадо, если бы Богу угодно было, чтобы я ел мёд, то ты влил бы мне мёду". И, таким образом, он возложил это на Бога.

Какое дело Богу до сего, монах? Брат ошибся, а ты говоришь: "если бы Богу было угодно"; какое участие Бога в сем деле? Однако он говорит: поистине если бы Богу было угодно, чтобы я ел мёд, то брат и влил бы мне мёду. Вот, хотя старец был в такой болезни и столько дней не мог принять пищи, однако же не поскорбел на брата, но возложил дело на Бога и успокоился. И хорошо сказал старец, ибо он знал, что если бы Богу угодно было, чтобы он ел мёд, то и зловонное льняное масло претворил бы Он в мёд».

Авва Зосима сказал:

«Волевые порывы находятся во власти свободного выбора. Горячее произволение может весьма скоро привести человека к Богу, тогда как вялое произволение не приведет и за полвека. И если увидят бесы, что человек унижен, обесчещен, потерпел ущерб или пострадал как-то еще, но скорбит не из-за своего несчастья, а из-за того, что не переносит его с мужеством, то такого порыва души бесы боятся . Ибо знают, что такой человек держится пути истины и хочет ходить в заповедях Божиих».

Он же говорил: «Никто не лжет, только те, кто меня восхваляют и называют блаженным. И никто не говорит правду, только те, кто поносят и унижают меня. И то всей истины они не говорят, потому что не знают всей глубины моего сердца. Если бы они нашли возможность увидеть, не говорю все, но хотя бы часть моих пороков, они бы отвернулись от меня, как от сточной канавы, навозной кучи или нечистого духа. Даже если бы тела всех людей обратились в сплошной язык, чтобы меня поносить, убежден, и тогда они не смогли бы по достоинству оценить мое нечестие.

Если даже праведный Иов говорил, что он полон нечестия, а к слову «полнота» уже ничего не прибавишь, то что говорить мне, когда я нахожу в себе море гнуснейших пороков? Всеми грехами смирил нас дьявол, и мы должны быть благодарны нашему унижению. Кто признателен своему унижению, тот сокрушает дьявола, сокрушившего его. Как говорили святые отцы: «Если смирение нисходит в ад, то оно возводится и на небо. Если же превозношение возвышает себя до неба, то оно низводится в ад». И разве, - прибавил авва, - можно убедить смиренного начать плести помыслы против другого человека?

Все обидное, что услышит о себе смиренный, станет для него поводом унизить и оскорбить самого себя. Как авва Моисей, когда клирики его выгнали из алтаря с бранью, сам бранил себя больше, чем они. А если смиренного и смутит оскорбление или несправедливый выпад против него, он сразу обратится к молитве и вскоре смягчит свое сердце. И не только тогда, но и в любых смятениях он сам себя всячески порицает и всегда обличает. Он говорит своей душе: «Что ты безумствуешь, жалкая душа. Что ты смущаешься и неистовствуешь с пеной у рта? Своим смятением ты обнаруживаешь свою болезнь. Если бы ты не была больна, то и боли бы не почувствовала. Что же ты, несчастная, перестала порицать себя и начала обвинять брата? Он выявил болезнь, скрытую и до сего дня неизвестную тебе» .

Подражай Христу, Который, будучи злословим, не злословил в ответ, страдая, не угрожал. Послушай Того, Кто сказал о том, что Сам исполнил на деле: Я предал хребет Мой биющим и ланиты Мои поражающим; лица Моего не закрывал от поруганий и оплевания (Ис. 50, 6). А тебя, несчастная душа, один раз оскорбили и унизили, и ты сидишь и начинаешь плести тысячи помыслов, замышляя (козни) против себя вместе с бесами? Ты хочешь быть с ними заодно! Безумная, жалкая! Крест Христов мы видим, о Его страстях, которые Он претерпел ради нас, каждый день читаем, а не можем перенести даже одного оскорбления. Поистине мы свернули с прямого пути».

Преп. Макарий Оптинский:

«Мы, как люди, еще не истребившие в себе страстей самолюбия и гордости, то, по мнению нашему, незаслуженное нами оскорбление трудно переносить. Но если примем в руководство духовный разум, то найдем, что этот случай послан от Бога к испытанию твоему и к исправлению своего устроения; ибо от подобных столкновений мы познаем действие наших страстей и стараемся при помощи Божией о исцелении оных самоукореннем, смирением и любовию; яснее об этом прочитай в... беседах преподобного Зосимы (Добротолюбие, т. 3)... увидишь, сколько полезны для нас такие случаи; оные бывают виновны исцеления душевных наших болезней. Во время движения страсти мы не можем здраво судить, но когда утихнет, то увидим свою виновность в непонесении оскорбления. Господь заповедал терпеть, но что терпеть? не то, когда мы бываем виновны и за оное бываем оскорбляемы, но когда невинны и оскорбляют нас... И никто не может нас ни оскорбить, ни досадить, если не попустит Господь быть сему к нашей пользе, или к наказанию, или к испытанию и исправлению. А когда помыслим о заповеди Божией, о любви, простирающейся даже и до любви врагов, то найдем себя безответными в отношении подобных твоему случаев.

Не все совершенны, но чрез несовершенных-то и совершенные бывают; и паки те в свою очередь очищаются другими. Каким бы образом кто стяжал терпение, ежели бы никто его не оскорблял? И как бы узнал свое устроение без обличающих? И как бы смирился?

Ты... говоришь, что оскорбленное твое самолюбие весь день терзало тебя, кто ж этому виноват? Ведь Бог послал человека тронуть эту струну, чтобы ты познала вред оного и постаралась истребить оное . Мирские как будто хвалятся самолюбием и не считают это пороком, а чем-то похвальным, говоря: "оскорблено мое самолюбие"; неужели и ты такого мнения? Не думаю, а полагаю, сознательность должна быть, что оно тебя терзало, а не люди виновны. С болезнию сердца принимать оскорбительные слова сродно, по слову св. Иоанна Лествичника, находившемуся в подвиге страстей; но молчанием уст и самоукорением должно упразднять болезнь оную... Если будете помнить, что всякое слово друг от друга, трогающее и потрясающее вашу сердечную глубину, есть посланное от Бога обличение к познанию себя и исправлению , а к этому приложите смирение и любовь, то вместо залога немирства будете чувствовать благодарность друг к другу, ибо не с намерением, но смотрением Божиим посылается остен [спица].

Когда укорит тебя сестра или мать N.. у тебя подвигается внутрь лежащее неустройство; ты замолчишь и томишь себя злопомнением. Как же ты этим себе вредишь жестоко, и не понимаешь, что сего причиною твое бедное устроение, а ты считаешь их виновными твоего оскорбления! Вот тут-то и надобно искать благого совета и винить себя, а не других, что ты не исполнила заповеди Божией, которая велит и врагов любить, благословлять клянущих, добро творить ненавидящим и молиться за творящих напасть. Надобно за сие укорять себя и нудить к терпению (хоть и напраслина), к смирению, к любви, к кротости, к благости.. . Кто смиренно себя ведет, тот и побеждает, а когда примешь помысл на ближнего и оскорбишься, то уже ты бываешь побеждена и находишься в плену у него [врага]; оттого и миру нет.

Из письма твоего... вижу, что ты, хотя и говоришь, что желаешь положить начало в исправлении, и что бы ни случилось в жизни, - какая скорбь, все бы равнодушно понести: но никак не можешь и не в силах понести, чтобы чувство сердца не тронулось. Отчего ж это происходит? Оттого, что ты не стараешься о приобретении смирения, а водишься гордостию; оттого тьма покрывает сердце твое. Ежели б ты с начала вступления, а хотя бы и поживши, старалась о истреблении своих страстей, то давно бы получила оным исцеление. Ты винишь людей, мать и сестру, оскорбляющих тебя, а того не видишь, что это оскорбляет тебя враг, чрез душевное твое устроение. Ты должна несомненно веровать, что Господь посылает людей досадить тебе, т. е. приложить целебный пластырь к страстной твоей язве: а ты вместо того, чтобы принять пластырь во исцеление, отрываешь его и на место оного прикладываешь смертоносный яд - слово оправдания и взаимного досаждения. Вместо того, чтобы тебе укорить себя за непонесение слова или взгляда: а ты, ставя себя правою, винишь других, что они причиною твоего смущения, - и сим самым противоратуешь Божией правде и Промыслу, хотящему тебе спастися. Ты всегда вписываешь пространно свои приключения, но все оные состоят в укорении ближних, что они тебя оскорбляют; а я тебе говорю, - когда будешь принимать с самоукорением, а не сопротивлением, то дойдешь до того, что никто тебе и слова не скажет грубого; да ты еще и желать будешь оскорблений, чтобы иметь случай отпускать ближним вины их, да и твои Господь отпустит прегрешения.

Описываешь душевные твои язвы, но там же показываешь себя не приемлющею посланного от Бога, для исцеления твоего, врачевства. Тебя оскорбляют словом, - и они тебе благодетельствуют, а ты их считаешь врагами и восстаешь на них, отмщая своим руганием и укоризнами. По заповеди же Божией должна бы их любить; не имеешь любви, - себя укорять должна за сие, а не их; они истинствуют о тебе по внутреннему твоему устроению; и когда бы ты имела себя в мысли грешною и самопоследнею (как иногда пишешь, себя называя), то и укоризну бы могла понести без смущения.

Вижу, что ты зело скорбна от слов, на тебя сказанных ложных. Если бы это было все правда, то подлинно стоило бы чего поскорбеть; а как ты не видишь этого в себе, то самая твоя совесть должна быть тебе утешением. Ну ежели бы все о тебе говорили хорошо, то и ты обольстилась бы этим эхом и не малый понесла бы вред. Ведь Господь сказал: горе егда добре рекут вам вси человецы; и напротив блаженство обещал, когда рекут всяк зол глагол на вы лжуще Мене ради (Мф. 5, 11). Тебе и та польза из сего случая, что ты не понесла укоризны, познаешь свою немощь и, укорив себя, смиришься; а смирением не только видимые, но и невидимые враги побеждаются.

Не смущайся, но полагайся на волю Божию; и ежели тебя поносят ложною клеветою, то паче радуйся и принимай это врачеванием твоих душевных страстей, и как сама сознаешь, что это есть воздаяние за слова или дела, коими оскорбляла твоих ближних, и за прочее преступление заповедей Божиих... Радуйся, что сподобляет тебя Господь благотворить столько причинившим тебе обид у, и не оскверняй исполнения сей заповеди злопомнением. Когда же видишь неотступность от тебя сего змия [злопомнения], повергай свою немощь пред Богом и проси Его помощи.

От нее нанесенную тебе обиду не иначе надобно считать, как Богом посланную. Ты пишешь, что она и опять может то же сделать, ежели ее не наказать; может, но только тогда, когда попустит Бог для твоей пользы, а в противном случае не только мать З., но и легионы бесов не смеют ничего сотворить, аще не попустит Бог.

Ежели бы какие были тебе и обиды от нее, но ты... понудь себя считать ее лучше себя и находи вину в себе; эта работа сердечная никому не видна, но Бог видит оную и успокоивает подвизающихся; а когда, напротив, будешь принимать какие порицательные помыслы, а себя оправдывать, то сим только умножишь свое безпокойство и будешь иметь как гвоздь, вонзенный в сердце, злопомнение...

Пишешь, с сознанием о своем поступке, что не понесла смущения от N., - дерзнула сделать пример ужасный, но за то какое понесла наказание и в совести мучение и нападение от врага. Помня это, удерживай себя от гневной страсти, которая имеет корнем гордость. Как же мы можем истребить и гордость и гнев, когда нас никто не тронет? По слову св. Иоанна Лествичника, при возмущении сердца надобно хранить уста и укорить себя за возмущение, а не ближнего, и, познавши свою немощь, нисходить во глубину смирения ».

Преп. Амвросий Оптинский:

«Господь молился за распинающих, а первомученик Стефан молился за убивающих, чтобы не вменилось им в грех, глаголя: «Не ведят бо, что творят». Делай и ты то же, и получишь милость и помощь Божию, и успокоишься.

Молись и за оскорбляющих тебя сими словами: «спаси, Господи, такую-то... и молитвами ее помилуй и меня грешную». Особенно молись так во время сильного смущения. Хорошо при этом полагать великие поклоны, если позволяет место».

«...Приходится... самим делом научаться самоукорению, которое в монашеской жизни нужнее всего. Учись, учись самоукорению; тогда без труда успокоишься.

Необходимо скорее обретать успокоение через самоукорение, без которого с трудом проводит жизнь всякий ищущий спасения.

Сознание, что за грехи наши достойны мы больших оскорблений, будет облегчать тучу душевную и послужит противодействием в вражьих подстреканиях, без толку смущающих того, у кого недостает самоукорения».

Преп. Амвросий Оптинский поучительно объяснял слова Спасителя: «когда ударят тебя в десную ланиту, подставь другую» (Ср.: Мф. 5, 39).

«Ведь обыкновенным порядком, когда ударяют в лицо, ударяют правою рукою в левую щеку, а не в десную. Но Господь хотел представить десною ланитою оскорбление, унижение, обиду за правое дело, в котором ты не виновата. Подставить же левую – значит: в то время, когда без вины оскорбляют, помяни пред Господом свои грехи, которыми ты оскорбляешь Его, и чрез это сознание смирись и прими несправедливое поношение, как уже должное».

Св. прав. Иоанн Кронштадтский:

Брат! ты чувствуешь в сердце убийственное зло на ближнею, тебя мучат злые думы об обидах, причиненных от него тебе, - вот тебе средство избавиться от внутренней тесноты: представь множество своих грехов, неисчислимых по множеству, и живо вообрази, как на тебе терпит их Владыка живота твоего , как Он ежедневно и без числа отпускает тебе, если ты искренно молишь Его о том, согрешения твои, - ты между тем не хочешь простить ближнему нескольких вспышек страсти, возбужденных в нем диаволом. Вздохни, - если можешь, поплачь о своем безумии, осуди только непременно себя, никак не ближнего, - и вот от Владыки готово тебе помилование; теснота внутренняя, как дым, исчезнет, мысли прояснятся, сердце успокоится, и ты будешь опять ходить в пространстве сердца; приучи себя к незлобию так, как будто бы не ты слушал укоризны, клеветы, обиды, а кто-либо совсем другой, или как бы тень твоя; не допускай мнительности. Аз незлобою моею ходих [Пс. 25, 1]. Внегда востати грешному предо мною, онемех и смирихся, и умолчах [Пс. 38, 2]. Аз же яко глух не слышах, и яко нем не отверзаяй уст своих [Пс. 37, 14].

Св. Феофан Затворник:

«Обидчивость от самоцена, по коему признают и чувствуют себя стоющими не мало; почему когда кто дерзает не воздать нам должного, кипятимся и замышляем отмщение.

Вы хорошо делаете, что не пропущаете этих чувств даром, но нехорошо что оставляете иногда долго им в себе замедлять. Несколько дней враг воздымает у вас бурю отмщений. Постарайтесь так делать, чтобы и минуты не пропуская взяться за себя и разорить свой самоцен. Не смотрите на обидчика и обиду; тут вы найдете больше опору обидчивости и мести; но выбросите это из головы и себя саму облеките во вретище ничтожности. Апостол говорит, что льстит себе, кто думает, что он есть что-нибудь. Вот это что-нибудь и надо разорить и выбросить за окно. Придет чувство ничтожества, считайте себя достойным всякого унижения и оскорбления, и тогда обидчивость и мщение сами собой испарятся. Над уничтожением самоцена надо только однажды потрудиться, а потом уж с ним легко будет справляться, да он скоро и совсем замрет. - Тогда и образуется в душе какая-то опора внутреннего мира! - Самоцен когда есть, то не отношение только к людям возмущает, но помучает и отношения к Богу, - и лукав он, как бесы, - и ловко прикрывается смиренными словами, заседая в сердце. Займитесь этим. - Вы хорошо делаете, что сокрушаетесь об этих чувствах и открываете их духовному отцу. Но кажется это вы делаете, когда сорвете на ком сердце чем-либо; но и одни чувства, если и не прорвутся наружу, открывать надо. Это в числе средств разорения самоцена. - А самоцен всю жизнь губит; потому стоит потрудиться над уничтожением его. Затем я так много и пишу о нем».

«Вы оскорбились. Оскорбиться каким-нибудь невниманием, значит считать себя стоящею внимания, и следовательно ценить себя высоко в сердце, иначе, высокосердою быть. Хорошо ли это? Терпеть хоть бы то напраслину, есть ли долг наш? Конечно. Когда же мы начнем его исполнять? Ведь, когда дана заповедь терпеть, то надо всякий случай неприятный перетерпевать, не пропуская, и перетерпевать с радостью, без нарушения мирных отношений. А мы с вами ныне пропустим такой случай, да завтра пропустим. Скажете, - это мелочь; что тут и терпеть? Но если мелочи такой не умели мы перетерпеть, куда же потерпеть нам больше? С маленького бы начинать хоть. Господь сказал, когда ударят в ланиту, подставь другую; а тут муха пролетела, да крылом зацепила; и то мы на дыбы. Скажите, готовы ли вы исполнить эту заповедь Господа об ударении в ланиту? Верно скажете: готова. Но ведь случай, о котором писали, представляет именно это. Ударение в ланиту не буквально только надо понимать. Под этим должно разуметь всякий вообще поступок ближнего, которым, как нам кажется, не отдано нам должного внимания и почета, которым чувствуем себя униженными, от которого страдает, как говорят, гонор наш. Всякий такой поступок, хоть он самый маленький, - взгляд, мина, и проч. есть ударение в ланиту; и его не только надо перенести, но быть готову еще на большее унижение, что и будет соответствовать подставлению другой ланиты. - Что у вас было, было бы похоже на ударение в ланиту, - легонькое. Вы же что? Подставили другую? Нет, не только не подставили, напротив сдачи дали. Ведь уж дали сдачи, - ведь уж дали почувствовать, что имеете нечто. Стало быть, мы с вами: не тронь меня. И стало, куда же гожи? И как можем считаться ученицами Христовыми, когда заповедей не исполняем? Вы бы рассудили только: да стоите ли вы какого внимания? Если б в сердце было это чувство недостоинства, никакой обиды не почувствовали бы вы. Этот маленький случай считаю довольно большим и для внутреннего, и для внешнего вашего. Извольте построже просмотреть, и удостоверитесь. - И что еще может быть?! Благодать отступит. Тогда что мы будем делать? Тогда все подкрепительное отойдет, а пожелание и страсти, как голодные псы, с цепи сорвавшись, начнут грызть и терзать: только поворачивайся. Маленького не потерпели, надо будет это большое потерпеть. Сохрани вас Господи! Ой! смотрите! улетит птичка; кто знает, дастся ли опять в руки?»

«Вы хорошо действуете, когда слышите, что иные укорно о вас думают или говорят, или даже прямо в глаза вам то показывают. И продолжайте так! Первое - не выказать оскорбления во вне; потом внутреннее чувство такое прогонять и заменять добрым чувством в отношении к тем лицам. И терпите в сем роде действования. Придет время, и все будете встречать с духом покойным.

Смотрите за движениями сердца. И приветы и огорчения принимайте, как от руки Господни. Когда приходит из-за отказов недоброе движение в сердце; исповедуйтесь Господу внутренне и браните себя и укоряйте до тех пор, пока из сердца выгоните чувство недовольства и поместите противоположное чувство, - что так надо, что не того еще стоите, - и возблагодарите Господа за сей случай, посланный к вашему очищению. Занозы же в сердце никогда не оставляйте. Она отгонит молитву и покой, и много мрака поселит в душе. Что это чувство оскорбления нападает, ничего. Не упасешься: не надо только соглашаться с ним, держать его и думать по его внушению; а на первых же порах осудить себя и прогнать недоброе расположение. Господь да умудрит вас во всем!»

Отечник:

Авва Исайя:

«Спросил я его: «Отец! что есть смирение, и как приобретается оно?» Авва отвечал: «Смирение состоит в том, чтоб иметь послушание, отсекать волю падшего естества, удручать себя подвигами, любить чистоту, благодушно и терпеливо переносить оскорбления и обиды от ближнего. В этом заключается смиренномудрие»».

«Милость сердца вынаруживается прощением обид и оскорблений».

Брат вопросил отца Пимена : «Что значит “гневаться на брата всуе”?» Старец отвечал ему: «Суетным (неправильным и неправедным) признается гнев за всякую обиду, какою бы ни обидел тебя брат твой, даже если бы он выколол у тебя правый глаз или отсек у тебя правую руку и ты на него прогневался, то прогневался бы всуе. На того имеешь право разгневаться, кто захочет отлучить тебя от Бога».

Как-то раз авва Иоанн Колов сидел напротив церкви. Его окружили братья и стали открывать ему свои помыслы.

Кто-то из старцев это заметил и от зависти сказал:

Ты, Иоанн, горшок, полный яда.

Ты прав, авва. Но ты видел только внешнее, а что бы ты сказал, если б увидел, что у меня внутри!

Святые отцы свидетельствуют, что Бог смягчает сердце обиженного на нас тогда, когда мы искренне раскаемся, обвиним себя в произошедшей ссоре и помолимся из глубины сердца за обиженного ближнего . Тогда сердце его получает извещение о нашей христианской любви и умягчается благодатью.

Св. Иоанн (Максимович) Шанхайский и Сан-Францисский пишет:

"Молитва есть также средство для укрепления любви и примирения с врагами. Когда мы молимся за кого-нибудь, у нас создается расположение к нему, и тот, не зная об этом, ощущает проявленную ему любовь и его сердце становится мягче".

Древний патерик:

«Брат был оскорблен братом. Оскорбивший, услышавши о сем, пришел к оскорбленному просить у него прощения. Сей же не отворил ему дверей. После сего он пошел к некоему старцу и высказал ему дело. Старец в ответ сказал ему: смотри, не имеешь ли ты чего-нибудь в сердце своем, порицая брата, что он виновен, а самого себя оправдываешь, и потому-то не было устроено свыше, чтобы отверзлась тебе дверь. Кроме сего, сделай то, что я говорю тебе: если он согрешил пред тобою, то поди, положи в сердце своем, что ты согрешил пред ним: сим оправдаешь брата своего, и тогда Бог вразумит его примириться с тобою. При сем старец рассказал ему следующий случай, говоря: некие два мирянина были благочестивые и, согласившись между собою, вышли и сделались монахами: возбуждаемые ревностью по евангельскому слову, не зная же, оскопили самих себя, то есть ради Царствия Небесного. Архиепископ, услышавши о сем, отлучил их. Они же, думая, что хорошо сделали, вознегодовали на него, говоря: мы сделались скопцами ради Царствия Небесного, а он отлучил нас. Пойдем и принесем на него жалобу архиепископу Иерусалимскому. И пошедши, рассказали ему обо всем. Архиепископ говорит им: и я отлучаю вас. Затем снова, опечаленные, пошли к архиепископу в Антиохию и рассказали ему все о самих себе. Сей также отлучил их. И они говорят между собою: пойдем в Рим к патриарху, он защитит нас от всех их. Пришедши к великому архиепископу Римскому, рассказали ему, что сделали с ними архиепископы. Мы, - говорят, - пришли к тебе, потому что ты глава всех. И сей сказал им: и я отлучаю вас, и вы находитесь в отлучении. После сего недоумевая, сказал один другому: сии угождают один другому, потому что сходятся вместе на соборах; пойдем к святому Божию Епифанию, епископу Кипрскому, ибо он пророк есть и не зрит на лицо человека. Когда же они приблизились ко граду его, то ему было открыто о них. И он, пославши навстречу им, сказал: не входите в град сей. Тогда они, пришедши в самих себя, сказали: поистине, мы согрешили. Итак, зачем же мы оправдываем самих себя, будто они несправедливо отлучили нас, когда отлучает также и сей пророк, ибо Бог открыл ему о нас? И много обвиняли себя за дело, которое сделали. Тогда сердцеведец Бог, зная, что они поистине обвинили себя, открыл об этом Епифанию. Пославши за ними, привел их к себе и, утешивши, принял в общение церковное и написал архиепископу Александрийскому так: прими чад твоих, ибо они искренно раскаялись. - Старец же сказал: вот это-то и есть исцеление человека, чтобы человек грех свой возлагал на себя и просил Бога. Брат, услышав сие, поступил по слову старца и, пошедши, постучал в двери брата. Тот же, как только почувствовал его вне, первый принес пред ним раскаяние и тотчас отворил двери. Они от души обняли друг друга, и был у них мир великий».

2. Причины принятия обиды без смущения

Иногда мы не смущаемся от обид и от этого можем начать считать себя даже победившими страсти, поработиться гордости и духовно ослепнуть. Поэтому важно помнить, что и тот, кто без смущения принимает обиду от ближнего, может делать это по разным причинам, и отнюдь не всегда из правильного устроения. Чтобы избежать обольщения себя мнимой добродетелью, надо трезвенно смотреть за движениями своего сердца и выявлять из какого корня растут наши помыслы и чувства – из доброго ли - или лукавого, из смирения ли – или из презрения к ближнему, окамененного нечувствия, гордыни.

Авва Дорофей говорит:

«Исследуем, братия, от чего происходит, что иногда кто-либо, услышав оскорбительное слово, не обращает на него внимания и переносит оное без смущения, как будто вовсе и не слыхал его; иногда же, как только услышит, тотчас смущается. Какая причина такого различия? И одна ли причина этого различия или многие? Я нахожу, что это имеет многие причины, но есть одна, так сказать, рождающая все другие причины. И скажу вам, как это бывает. Во-первых, случается, что иной после молитвы или доброго упражнения находится, так сказать, в добром расположении духа и потому снисходит брату своему и не смущается его словами. Случается также, что иной имеет пристрастие к кому-нибудь и потому без огорчения переносит всё, от него наносимое. Бывает также, что иной презирает желающего оскорбить его и потому не обращает внимания на его обиды, не считает его за человека и потому не вменяет ни во что всё, что тот говорит или делает. И скажу вам нечто такое, чему вы удивитесь.

В общежитии, прежде моего удаления оттуда, был один брат, которого я никогда не видал смутившимся или скорбящим, или разгневанным на кого-либо, тогда как я замечал, что многие из братии часто досаждали ему и оскорбляли его. А этот юноша так переносил оскорбления от каждого из них, как будто никто вовсе не смущал его. Я же всегда удивлялся чрезвычайному незлобию его и желал узнать, как он приобрёл сию добродетель. Однажды отвёл я его в сторону и, поклонившись ему, просил его сказать мне, какой помысл он всегда имеет в сердце своём, что, подвергаясь оскорблениям или перенося от кого-либо обиду, он показывает такое долготерпение. Он отвечал мне презрительно без всякого смущения: "Мне ли обращать внимание на их недостатки, или принимать от них обиды как от людей? Это - лающие псы".

Услышав это, я преклонил голову и сказал себе: нашёл путь брат сей, и, перекрестясь, удалился от него, моля Бога, чтобы Он покрыл меня и его.

Итак, случается, как я сказал, что кто-либо не приходит в смущение и от презрения ближнего, а это явная погибель ».

При использовании материалов сайта ссылка на источник обязательна