(с 1796) Плато́н Алекса́ндрович Зу́бов (15 ноября - 7 апреля , замок Руенталь , Курляндия ) - последний фаворит Екатерины II . В 1793-1796 гг. самый влиятельный после неё человек в Российской империи ; генерал-губернатор Новороссии . При полном отсутствии способностей к государственным и военным делам, получил чины генерал-фельдцейхмейстера (1793) и генерала от инфантерии (1800). Один из организаторов третьего раздела Речи Посполитой и крупнейших землевладельцев Литвы . Участник заговора против Павла I .

Биография

Третий сын небогатого дворянина Александра Николаевича Зубова , управляющего имениями графа Н. И. Салтыкова , и Елизаветы Васильевны (1742-1813), единственной дочери армии прапорщика Василия Воронова. Его отец, многократно уличённый во взятках и лихоимстве, имел под конец жизни репутацию «бесчестнейшего дворянина во всём государстве» .

Платон Зубов получил домашнее образование и в 8 лет был записан в сержанты лейб-гвардии Семёновского полка . В 1779 году переведён вахмистром в Конную гвардию . По протекции графа Салтыкова, которому молодой человек приглянулся своей «скромностью и почтительностью», он был произведен (01.01.1784) в корнеты , а через 3 года получил чин поручика . В 1788 году находился при армии, действовавшей в Финляндии, и 1 января 1789 года произведён в секунд-ротмистры .

Роста он был среднего, «гибок, мускулист и строен; у него был высокий лоб и прекрасные глаза» . Суворов аттестовал его следующим образом:

«Добрый человек: тих, благочестив, бесстрастен по природе, как будто из унтер-офицеров гвардии; знает намёку, загадку и украшается как угодно-с; что называется в общенародье лукавый, хотя царя в голове не имеет» .

Знакомство с императрицей

С 1789 года начинается головокружительная карьера 22-летнего секунд-ротмистра. Весной этого года, «дуралеюшка Зубов» (как его называет Храповицкий) упросил своего покровителя Салтыкова поручить ему команду над конногвардейским отрядом, предназначенным сопровождать императрицу в Царское Село для несения караулов.

Вскоре, 18 июня, произошёл разрыв между императрицей и её тогдашним фаворитом А. М. Дмитриевым-Мамоновым . На следующий день А. В. Храповицкий записал в дневнике, что камердинер императрицы «Захар подозревает караульного секунд-ротмистра П. А. Зубова» в скором фаворитстве. Того же мнения был и Гарновский :

С Зубовым, конногвардейским офицером, при гвардейских караулах здесь находящимся, обошлись весьма ласково. И хотя сей совсем невидный человек, но думают, что он ко двору взят будет, что говорит и Захар, по одним только догадкам, но прямо никто ничего не знает, будет ли что из г-на Зубова .

При посредничестве статс-дамы Анны Никитичны Нарышкиной (супруги обер-шенка А. А. Нарышкина), Зубов, «через верх проведённый», удостоился 21 июня 1789 года особого приёма у императрицы, «ввечеру был до 11-ти часов» в её покоях и с того времени проводил там каждый вечер.

Очевидно, Салтыков и другие враги князя Потёмкина , который до этого времени лично отбирал фаворитов-«местоблюстителей», видели в Зубове удобное средство поколебать значение Потёмкина при дворе, так как вступить в открытую борьбу с ним опасались . На первых порах Платоша Зубов, прозванный государыней «Чернявым» (Noiraud ), заискивал перед всеми, даже перед камердинером Захаром.

Через три дня, 24 июня, получил 10 тысяч рублей и перстень с портретом императрицы, а ещё через десять дней, 4 июля 1789 года, был произведён в полковники , пожалован в флигель-адъютанты императрицы, благодаря чему поселился прямо во дворце, во флигель-адъютантских покоях, которые раньше занимал Дмитриев-Мамонов. Это был новый флигель Екатерининского дворца , возведённый в 1779-1785 годах по проекту Ю. М. Фельтена (1730-1801) и отделанный в стиле классицизма под наблюдением Ч. Камерона и Дж. Кваренги ; ныне именуется Зубовским .

«Резвуша» Зубов охотно развлекался детскими играми - пускал бумажных змеев с царскосельских башен , целые часы проводил в забавах с мартышкой и т. д. Однажды, забавляясь охотою, Зубов со своею свитою расположился на дороге, ведущей из Петербурга в Царское Село. Вельможи, ехавшие ко двору, курьеры, почта, все кареты и крестьянские телеги были остановлены; целый час никто не смел проехать, пока молодой человек не заблагорассудил оставить дорогу: он на ней выжидал зайца.

В письмах Екатерины того времени постоянно упоминаются «милые дети» - братья Зубовы, их прямодушие, честность, благородство. Эти «милые дети» возвышались на служебной лестнице с необычайной быстротой, и прежде всех - Платон, о котором императрица писала: «Но, по мне, перл семейства - Платон, который, поистине, имеет прекрасный характер и не изменяет себе ни в каком случае». В августе Екатерина писала главнокомандующему Потёмкину в действующую армию:

«Мне очень приятно, мой друг, что вы довольны мною и маленьким Чернявым. Это довольно милое дитя, имеющее искреннее желание делать добро и вести себя хорошо; он вовсе не глуп, имеет доброе сердце и, надеюсь, не избалуется. Он сегодня одним росчерком пера сочинил вам милое письмо, в котором обрисовался, каким его создала природа» .

Соперничество с Потёмкиным

Зубову удалось убедить Екатерину в своём «приятном умоначертании», а главное - в том, что он не шутя влюблён в неё как в женщину, сохранившую и в 60 лет все прелести юности . По свидетельству одной из придворных дам , у изнеженного фаворита, чей «ленивый томный вид носит отпечаток беспечности его характера», было всё же довольно образования, хорошая память и способность к музыке . Музыку он изучал с жаром и в итоге научился недурно играть на скрипке.

Императрица стала осыпать своего последнего фаворита милостями: 3 октября 1789 года Зубов получил назначение корнетом Кавалергардского корпуса с производством в генерал-майоры , 3 февраля 1790 года ему пожалован орден Св. Анны , в июле 1790 года - прусские ордена Чёрного и Красного орлов и польские Белого орла и Св. Станислава , 8 сентября 1790 года - орден Св. Александра Невского , 12 марта 1792 года произведён в генерал-поручики и назначен Её Императорского Величества генерал-адъютантом .

Потёмкин - по мнению многих, тайный супруг императрицы, - на первых порах не видел в «резвуше» угрозы своему положению и ещё в начале 1790 года находился в самых добрых отношениях со всеми Зубовыми. Между тем новый фаворит, действуя по плану, начертанному Салтыковым, постепенно подрывал основы могущества Потёмкина при дворе . Когда в начале 1790 г. Потёмкин, забросив дела, предался удовольствиям, окружил себя гаремом красавиц, то Зубов через брата Валериана , находившегося при Потёмкине, имел самые достоверные сведения об образе жизни светлейшего и, пользуясь ими, не упускал случая уронить соперника во мнении императрицы .

В декабре 1790 года Потёмкин послал Валериана в столицу с известием о взятии Измаила : «Доложи Государыне, что я во всём здоров, только один зуб мне есть мешает; приеду в Петербург, вырву его». Потёмкин, по-видимому, понял, как сильна привязанность императрицы к новому фавориту, и забеспокоился. Однако даже неслыханный по блеску и роскоши праздник, устроенный им в Таврическом дворце , не смог поколебать привязанности стареющей государыни к юноше, стремившемуся предупреждать её желания и во всём ей угождать. Звезда Потёмкина меркла по мере того, как возрастало значение нового фаворита. Летом 1791 года произошёл открытый разрыв. Согласно Высочайшему повелению, Потёмкин должен был 24 июля выехать из Петербурга в Молдавию, где вскоре скончался.

«Постельная отвага» Зубова отразилась на положении всего его семейства, особенно же братьев. Грамотой германо-римского императора Франца II от 27 января (7 февраля ) года сенатор, тайный советник Александр Николаевич Зубов и сыновья его, генерал-адъютант, генерал-поручик Платон, генерал-майор Николай , камер-юнкер Дмитрий и генерал-майор Валериан Александровичи, возведены, с нисходящим их потомством, в графское Римской империи достоинство. На принятие означенного титула и пользование им в России в том же году последовало Высочайшее соизволение.

Годы всевластия

Теперь Зубов стал усиленно готовить себя к тому, чтобы сменить светлейшего на поприще государственных дел. Культ постельного фаворита лицемерно подавался императрицей в качестве образца того, как она в духе Просвещения «воспитывает» достойных молодых людей и продвигает новое поколение к кормилу государства . Граф Завадовский писал о нём:

«из всех сил мучит себя над бумагами, не имея ни беглого ума, ни пространных способностей, коими одними двигать бы можно широкое бремя… Прилежен довольно и понятен, но без опытности посредственные дарования лишены успеха, чем медления в рассуждении дел приносит, чему, однако ж, никак не внемлет. Весьма прилежен к делам и, опричь оных, чужд всяких забав, но ещё нов, и потому бремя выше настоящих его сил» .

По-видимому, императрица считала Зубова единственным человеком, способным заменить светлейшего князя Таврического, и эта замена гибельно отразилась на государственных делах . Начиная с 1793 года к нему переходят многие из тех должностей, которые прежде занимал Потёмкин, а его влияние на дела империи неуклонно усиливается. В частности, 19 июля 1796 года светлейший князь Зубов назначен начальником над Черноморским флотом . 23 июля 1793 года награждён портретом императрицы и орденом Св. Андрея Первозванного , 25 июля 1793 года назначен екатеринославским и таврическим генерал-губернатором , 19 октября 1793 года - генерал-фельдцейхмейстером и над фортификациями генерал-директором, 21 октября 1793 года - шефом Кавалергардского корпуса , 1 января 1795 года ему пожалован орден Св. Владимира I степени. В 1795 году он награждён портретом императрицы с крупными солитерами и назначен генерал-губернатором Вознесенского наместничества . Как писал придворный Массон , у Зубова было столько наград, что он был похож «на продавца лент и скобяного товара» .

К 1794 году всё руководство внешней политикой и сношениями России с иностранными дворами перешло в руки Зубова. Таким образом, высшее направление всей политики государства поставлено было в зависимость от молодого человека 24-х лет с большими претензиями, но «ума невеликого». Сделавшись вместо Потёмкина «универсальным министром», Зубов не мог понять ни одной политической комбинации, но витал в области утопий, и только исключительная милость государыни могла придать этому вздору высокое название «проектов» . То он предлагал завоевать Константинополь флотом под начальством самой почти семидесятилетней императрицы, то строил маниловские планы включения в российские пределы Берлина и Вены путём создания в Европе новых Австразий и Нейстрий, о которых он читал в учебнике средневековой истории . Граф Безбородко , прежде фактически руководивший дипломатическим ведомством, писал: «я - золотарь; я очищаю, что пакостит Зубов». В конце концов он вынужден был из-за Зубова устраниться от дел .

Внутри государства политика Зубова состояла в преследовании малейших намеков на вольнодумство: перлюстрации , шпионство, доносы - надежнейшие средства, по его мнению, для охраны внутреннего спокойствия и благоденствия России . Он стремился оказывать повсюду поддержку французским эмигрантам, особенно членам королевской семьи, и легкомысленно убедил графа д’Артуа , обременённого многомиллионными долгами, явиться в Англию, где его неминуемо ждала долговая тюрьма. Случалось, что Зубов посылал важные секретные бумаги по почте, изумляясь потом, почему они всем становятся известны. Кадровым дипломатам стоило немалых усилий загладить последствия таких промахов. «Вот каким образом этот молодой фаворит, пред которым все покорствовало в России, воображал управлять всей Европою», - с горечью писал русский посол в Англии .

Властолюбие и спесивость Зубова возрастали по мере того, как «всё ползало у ног его»: у него заискивали внуки императрицы, знаменитый герой Задунайский восхвалял его в письмах, Державин - в стихах, будущий князь Смоленский готовил ему утренний кофе, а крупнейший артиллерист Мелиссино почтительно целовал руку . Любимая обезьянка Зубова часто забиралась на голову кого-либо из придворных и пачкала волосы несчастливца нечистотами - жаловаться на неё не смели .

Высокомерию Зубова в это время не было пределов. Ростопчин уподобляет его «мальчишке, осмеливающемуся представлять из себя Нерона , которому трепещущий сенат воскуряет фимиам». Лишь Суворов открыто говорил, что приказания зазнавшегося фаворита вызывают у него смех: «Ко мне - штиль ваш рескриптный, указный, повелительный, употребляемый в аттеставаниях?.. не хорошо, сударь!». Свою дочь он выдал за брата фаворита. Полагаясь на это родство, Зубов 15 декабря 1795 г. принимал старика-фельдмаршала в Зимнем дворце по-домашнему, в сюртуке. Тогда Суворов принял фаворита в одном нижнем белье, когда тот явился с ответным визитом . Как пишет князь Черторижский , всесильный временщик

был ещё довольно молодой человек, стройный, приятной наружности, брюнет, на лбу его хохолок был зачёсан вверх, завит и немного всклокочен; голос он имел звонкий, приятный. Ежедневно, около одиннадцати часов утра, происходил выход в буквальном смысле этого слова. Огромная толпа просителей и придворных всех рангов собиралась, чтобы присутствовать при туалете графа . Улица запруживалась, совершенно так, как перед театром, экипажами, запряженными по четыре или по шести лошадей. Иногда, после долгого ожидания, приходили объявить, что граф не выйдет, и каждый уходил, говоря: до завтра . Когда же выход начинался, обе половины дверей отворялись, к ним бросались наперерыв все: генералы, кавалеры в лентах, черкесы, вплоть до длиннобородых купцов .

Все дела вершили три его секретаря: Альтести , Грибовский и Рибас . Сам же граф Зубов, 18 августа 1795 года, получает громадные поместья в новоприсоединённых польских областях - Шавельскую экономию в 13669 душ крепостных крестьян с доходом в 100 тысяч рублей. А вскоре, после аннексии Курляндского герцогства , Зубову был пожалован герцогский дворец Руэнталь , построенный Растрелли . На содержание Зубова императрица за 6 лет издержала больше государственной казны, чем на Потёмкина, который оставался её фаворитом в три раза дольше. Ростопчин писал:

«Никогда преступления не бывали так часты, как теперь. Их безнаказанность и дерзость достигли крайних пределов. Три дня назад некто Ковалинский , бывший секретарем военной комиссии и прогнанный императрицей за хищения и подкуп, назначен теперь губернатором в Рязани, потому что у него есть брат, такой же негодяй, как и он, который дружен с Грибовским, начальником канцелярии Платона Зубова. Один Рибас крадет в год до 500 000 рублей» .

Уверенный в расположении одряхлевшей императрицы, Зубов уже в 1793 г. не боялся давать поводы к ревности своими ночными прогулками . В последний год жизни Екатерины его часто видели в обществе великой княгини Елизаветы Алексеевны (жены будущего Александра I) :

«Кажется, припадки любви овладевали им большей частью после обеда, потому что он тогда только и делал, что вздыхал, растягивался на длинном диване с грустным видом и, казалось, погибал от тяжести, обременявшей его сердце. Его могли утешить и развлечь лишь меланхолические и сладострастные звуки флейты» .

Желая прослыть великим политиком, Зубов представил императрице фантастический и неудобоисполнимый проект, направленный против Турции. Согласно его плану, одна русская армия должна была занять важнейшие торговые пункты между Персией и Тибетом , для установления сношений с Индией, затем, обратившись в другую сторону, перерезать все пути к Константинополю; другая армия, под начальством Суворова, должна была через Балканы и Адрианополь подойти к турецкой столице, которую в это время русский флот под личным главенством Екатерины осадит с моря . Плодом этих планов стал Персидский поход 1796 года , который возглавил 25-летний брат фаворита.

Едва успела русская армия достичь границ Персии, как стала очевидна неосуществимость зубовского проекта: необходимы были миллионные траты и сотни тысяч войска. В это время Зубов пытался отвлечь императрицу бракосочетанием её внучки Александры с королём шведским . Этот проект также провалился, причём в самый последний момент, когда весь двор уже собрался для церемонии обручения . Внезапным отъездом короля из Петербурга был огорчён и сам Зубов, ибо на другой день после обручения ему предполагалось пожаловать чин фельдмаршала .

Опала при Павле

В ноябре 1796 года неожиданная смерть императрицы разбила в прах положение Зубова: накануне ещё гордый и недоступный, теперь он был ничтожен и жалок. Приезжавшие во дворец демонстративно не желали приветствовать его. У ложа умирающей Екатерины при входе наследника Зубов упал к его ногам в слезах. Павел I ласково успокоил его словами: «Друг матери моей будет всегда и моим другом».

Оставленный инспектором всей артиллерии, Зубов из царского дворца переехал жить к своей сестре, Ольге Жеребцовой , но пробыл там всего неделю. Павел I купил для него за 100000 руб. дом Мятлева , что на Галерной, приказал отделать его как дворец, снабдить его столовым серебром и золотым прибором, экипажами и лошадьми и подарил всё это Зубову накануне дня его рождения. В самый же день рождения (15 ноября 1796 г.) венценосная чета навестила Зубова и кушала у него вечерний чай. Когда Зубов, встретив гостей, упал к их ногам, Павел поднял его и сказал: «Кто старое помянет, тому глаз вон». Поздравление носило непринужденный характер. Подняв бокал с шампанским, Павел сказал Зубову: «Сколько здесь капель, столько желаю тебе всего доброго». Потом обратился к императрице: «Выпей всё до капли». Опорожнив бокал, он разбил его. За чаем он сказал Марии Фёдоровне : «Разливай! У него ведь нет хозяйки» .

Во время своего пребывания в Германии он давал пищу местной скандальной хронике, путешествуя сначала в сопровождении девушки, переодетой лакеем, потом пытаясь соблазнить графиню де Ларош-Эймон, очаровательную женщину, жену одного эмигранта, переселившегося в Берлин, и, наконец, пытаясь похитить одну курляндскую принцессу, Вильгельмину , впоследствии супругу принца Луи Рогана. В это же время он оспаривал у великого князя Александра благосклонность красавицы Нарышкиной .

По замечанию Массона, «не было заметно пустоты, когда Зубов исчез с занимаемого им места». В Германии он жил, удивляя всех иностранцев роскошью и расточительностью: в глазах современников он по-прежнему был «надменен, как индейский петух , и богат, как Крез». Именно за границей Зубов сблизился с дипломатом Н. П. Паниным , с которым вместе вошёл в заговор против Павла.

Осенью 1798 г. Зубову было приказано вернуться в Россию. Приехав в Вильну, он испросил дальнейших приказаний. В ответ было получено письмо от князя Лопухина с советом поселиться в своем имении во Владимирской губернии . Там вместе с братом Валерианом он оказался под надзором губернатора Рунича , который (07.06.1799) получил приказание поступать с Зубовыми «по законам, об иностранцах изданным, только с тем, чтобы они без воли вашей никуда не отлучались, а буде захотят отойти вовсе, то предуведомить». Когда до столицы дошли слухи о том, что Зубов переводит деньги за границу, император (14.10.1799) повелел Руничу доносить всякий раз, когда до сведения его «касательно сих переводов что-нибудь дойдет; равномерно и о получении денег из-за границы» .

Свои конфискованные имения Зубов получил обратно 4 декабря 1800 г. благодаря ходатайству нового временщика Кутайсова , которого прельстили обещанием, что светлейший князь женится на его дочери. Зубов и в самом деле написал к нему письмо с подобной просьбой . Польщённый Кутайсов оказал необходимое содействие, хотя и нелегко было сломить предубеждение Павла против Зубовых. Примерно тогда же (23 ноября) Зубов был назначен директором Первого кадетского корпуса , с переименованием в генералы от инфантерии. 25 февраля 1801 года, за несколько недель до своего убийства, Павел назначил Зубова шефом того же корпуса.

Ощущая всю шаткость своего положения, Платон Зубов вместе с братом Николаем и сестрой Ольгой участвовал в подготовке и осуществлении убийства императора . В роковую ночь заговорщики поднялись по маленькой лестнице у Рождественских ворот Михайловского замка . В последний момент Зубов вдруг пал духом и предложил возвратиться назад, но Беннигсен остановил его, схватив за руку: «Как! вы завели нас сюда, а теперь хотите уйти?» Платон Зубов одним из первых ворвался в спальню. Павел, разбуженный шумом, успел спрятаться за экраном, стоявшим у кровати. «Мы погибли!» - вскричал Зубов, увидя пустую кровать. Но Беннигсен нашёл Павла и заявил ему: «Государь, вы арестованы». Павел не ответил ему, но, обратившись к Зубову, сказал: «Что вы делаете, Платон Александрович?» Тогда, рассказывает Коцебу , князь Зубов выступил вперёд и, сохраняя почтительный вид, сказал: «Мы пришли от имени родины просить Ваше Величество отказаться от престола, потому что на Вас находят иногда моменты умопомрачения. Неприкосновенность Вашей личности и приличное содержание гарантируются Вашим сыном и государством». С этими словами он вынул из кармана акт отречения, предлагая его подписать, но Павел стал сопротивляться. В происшедшей затем жестокой борьбе Зубов не принимал участия. Рассказывали, будто бы Платон Зубов, повернувшись спиной и барабаня по оконному стеклу, заметил только нетерпеливо: «Боже мой, как этот человек кричит! Это невыносимо!»

О случившемся Зубов отправился известить великого князя Константина . В час ночи Зубов пьяный вошёл к нему в комнату и, грубо сдернув одеяло, сказал: «Ну, вставайте, идите к императору Александру; он вас ждёт». Так как великий князь не сразу понял, в чём дело, то Зубов потащил его за руку и поднял с постели, заставив одеться и следовать за собой . Когда рассвело, князь Зубов обратился к императрице с предложением, чтобы она переехала из Михайловского замка в Зимний дворец. Императрица в горести накинулась на него: «Чудовище! Варвар! Тигр! Это жажда власти довела вас до убийства вашего законного государя» .

Годы скитаний

Положение Зубова, однако, было очень непрочным. Александр не мог окружать себя деятелями, причастными к смерти его отца, не компрометируя своей особы, да и полагаться на них вполне он не мог. Рассказывают, когда Платон Зубов стал замечать, что его положение пошатнулось, ему пришла мысль пойти к великому князю Константину Павловичу оправдаться в том, что он дерзнул поднять руку на императора. Великий князь отвечал ему: «Ну, князь, qui s’excuse - s’accuse » и повернулся к нему спиной.

Зубов вместе с братом Валерианом был подвергнут надзору тайной полиции. Этот надзор осуществлялся крайне бесцеремонно. Люди князя Зубова, стоявшие на запятках экипажа своего господина, насмехались над агентами надзора, открыто следовавшими за ними в санях. Эта бестактность полиции заставила Валериана Зубова в личной аудиенции пожаловаться Александру І на проявленное к ним недоверие. Поведение полиции обсуждалось даже в Негласном комитете , вызвав негодование его членов. Чувствуя холодность монарха, Зубов попросил о заграничном отпуске, который и был разрешён ему 24 декабря 1801 года. В последний раз принял участие в заседании Государственного совета два дня спустя.

Местом своего заграничного пребывания Зубов поначалу выбрал Вену , куда и прибыл летом 1802 г. Здесь он нашел тёплый прием в доме графа А. К. Разумовского , которому в прежние годы не раз помогал сохранить пост посла в Австрии. Приезд его возбудил в Вене всеобщее внимание: недавнее величие фаворита ещё не было забыто. Он постоянно появлялся на приемах у Разумовского, бывал у секретарей посольства.

По дороге, в Варшаве, Зубов подвергся оскорблениям со стороны поляков, справедливо видевших в нём одного из главных виновников раздела Польши . Несмотря на охрану отряда солдат, его коляска была закидана камнями. Поляк Гельгуд , выражая Зубову враждебное чувство всех поляков, послал ему письменный вызов на дуэль . Зубов оправдывался от обвинений в причастности к падению Польши, от вызова же пока отказывался, ссылаясь на болезнь и на необходимость предварительно окончить другое дело чести в Вене, после чего он выражал готовность удовлетворить и требование Гельгуда.

Это второе дело состояло в вызове со стороны шевалье де Сакса , двоюродного брата казнённого Людовика XVI , который он получил ещё в 1795 году. Несмотря на попытки принца де Линя уладить конфликт, дуэль эта состоялась. Во время переговоров Зубов «тихо и смиренно» навещал сотрудника посольства Рибопьера , который рассказывает, «как мало было твердости в этом любимце счастья». Правда, он шел на поединок, но он не мог иначе поступить после полученных им от шевалье публичных оскорблений, и на поединок этот он шел, «как слабая женщина, приговоренная к мучительной операции» . Царапина, полученная на этой дуэли, дала ему повод долгие месяцы носить руку на шёлковой перевязи, изображая из себя инвалида.

Между тем в Вену успел пробраться без паспорта из Варшавы и Гельгуд. Он, в свою очередь, стал осаждать Зубова, так что Разумовский счёл необходимым обратиться за содействием к полиции, которая принятыми мерами предупредила возможность публичной сцены, но не могла помешать широкой огласке этого факта. Решительно желая избегнуть новой дуэли, Зубов просил у императора разрешения возвратиться в Россию, но получил отказ (1 июля 1802 г.) . Тогда Зубов бежал из Богемии под охраной австрийского полицейского чиновника, несколько раз изменяя направление своего пути и переменяя экипажи, чтобы лучше скрыть свои следы .

В октябре 1802 г. Зубов возвратился в Россию. С января 1803 года он поселился в Москве, причём в начале этого же года пишет государю письмо, где высказывает желание освободить своих крестьян; однако в конце концов своего обещания он не исполнил. В феврале 1804 г. Зубов приехал в Петербург. Здесь он подал новый проект об устройстве в губерниях военных корпусов для воспитания в них детей дворян. Проект был утвержден, и учреждена комиссия для составления положения «о вышних и губернских корпусах».

Подробности жизни Зубова в годы наполеоновских войн известны плохо; по обрывочным сведениям можно заключить, что он по-прежнему не был чужд амурных похождений, ибо прижил за это время пятерых внебрачных детей. 11 сентября 1805 г. Зубов принимал императора Александра в своем витебском имении Усвяте в доме, где прежде останавливалась и Екатерина. В память этого события он воздвиг обелиск . В 1809 г. Зубов жил некоторое время в Москве. В 1812 г. он был призван к делам, хотя официально числился в отпуске. В числе прочих убеждал государя отказаться от личного участия в военных действиях 1812 года; весь следующий год провёл за границей. Периодические появления в стане русской армии «генерала от инфантерии» П. А. Зубова, не имевшего вообще никакого боевого опыта, вызывали недоумение военачальников.

Литовский помещик

Обладая огромным состоянием, в последние годы жизни отдался увеличению своего богатства, входил в подряды, промышлял контрабандой, барышничал. Скаредность его дошла до крайних пределов: жил он экономно, одевался плохо. В разговоре часто употреблял без толку поговорку «так ему и надо!» В округе рассказывали, как Зубов спускался в подвалы своего замка в Янишках и, подобно скупому рыцарю , любовался своими сокровищами (лишь серебряной монеты после него осталось свыше 20 млн руб.) . Седой, сгорбленный, в 50 лет Зубов казался дряхлым стариком. В последние годы его преследовала боязнь смерти. При слове «смерть» он менялся в лице, уходил в комнаты и запирался в своей спальне, не показываясь по два и по три дня; звон погребального колокола был для него невыносим .

За год до смерти Зубов воспылал страстью к Текле Валентинович (1801-1873), 19-летней дочке небогатой литовской помещицы, владевшей усадьбой в 30 душ крестьян. Он встретил её вместе с матерью в Вильне на конской ярмарке осенью 1821 года. Через управляющего Зубов предложил за любовь дочери «знатную денежную сумму», но предложение было с негодованием отвергнуто. Через некоторое время пани Валентинович вместе с дочерью сама приехала в Янишки, якобы в костёл на богомолье. Зубов встретил красавицу вновь и на этот раз сделал формальное предложение. По желанию тёщи, он отписал невесте по брачной записи миллион рублей.

После женитьбы князь Зубов перебрался из Литвы в лифляндское поместье Руэнталь , где 7 апреля 1822 года он скончался, на 55-м году жизни. Его единственная законная дочь, Александра, родилась через три недели после его смерти, умерла 27 февраля 1824 г. и похоронена рядом с отцом. Унаследовав по смерти мужа значительное состояние, княгиня Зубова переехала в Вену , где блистала в свете; 12 ноября 1826 года в Петербурге она вышла второй раз замуж за графа Андрея Шувалова .

Обширные литовские имения вокруг Шяуляя (Шавли) достались в наследство потомству его брата Дмитрия , кроме замка Раудан, отданного Зубовым в приданое за побочной дочерью Софьей Платоновной (1800-1880), бывшей в первом браке за бароном Пирхом, а во втором за сенатором П. С. Кайсаровым . Женолюбивый Зубов имел от других связей ещё нескольких побочных детей, носивших фамилию Платоновых: Александр (1806-1894, царскосельский предводитель дворянства); Константин (1807-1889, действительный статский советник); Валериан (1809-1893, сенатор и тайный советник), Никанор (1814-1884). Как заботливый отец, князь Зубов позаботился обо всех и на каждого положил в банк по миллиону рублей ассигнациями .

Примечания

1. Ныне - в пос. Пилсрундале , Рундальский край , Латвия .
2. И. М. Долгоруков. Повесть о рождении моем, происхождении и всей жизни… Том 1. СПб: Наука, 2004. С. 215.
3. // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. - М. , 1896-1918.
4. «Русская старина » за сентябрь 1876 г. С. 52.
5. Зубовский флигель
6. Вероятно, речь идёт о повторении опытов Б. Франклина по извлечению воздушного электричества посредством бумажных змеев, оклеенных поталью .
7. https://books.google.ru/books?id=Ob9rCwAAQBAJ&pg=PA1396
8. « ». Выпуск 5, № 50.
9. Мемуары графини Головиной. Три века истории, 2000. С. 75.
10. Суворов по этому поводу писал, что Зубову пожаловали «шпагу и скоро при президентстве получит кейзер-флаг Черноморских флотов, кои в своем правлении изгноил и людей выморил».
11. Труайя А. Екатерина Великая. Москва, 2007. С. 430.
12. «Русские портреты XVIII и XIX столетий ». Выпуск 1, № 113.
13. А. С. Пушкин. Собрание сочинений. Т. 5. Библиополис, 1994. С. 632.
14. Сходные описания находим в «Секретных записках о России» Массона, который не жалеет сатирических красок для передачи всеобщего раболепия перед фаворитом: «Развалясь в креслах, в самом непристойном неглиже, засунув мизинец в нос, с глазами, бесцельно устремленными в потолок, этот молодой человек, с лицом холодным и надутым, едва удостаивал обращать внимание на окружавших его. Он забавлялся дурачествами своей обезьяны, которая скакала по головам подлых льстецов, или разговаривал со своим шутом; а в это время старцы, под начальством у которых он служил сержантом: Долгорукие, Голицыны, Салтыковы и всё, что было великого и малодушного, ожидали, чтобы он низвел свои взоры, дабы опять приникнуть к его стопам».
15. Lib.ru/Классика: Чарторыйский Адам Юрий. Мемуары
16. Профессор К. В. Кудряшов характеризует эту троицу избранников следующим образом: «наглый проходимец из Рагузы Альтести, пасквилянт и вор, „шушера в полном смысле слова“, хотя человек умный и владевший даром слова; сам Зубов его остерегался; затем автор „Записок об Екатерине Великой“, А. M. Грибовский, кутила и мот, приводивший в соблазн весь город своими кутежами, но обладавший бойким пером, и, наконец, сын испанского кузнеца, И. М. Рибас, обманувший княжну Тараканову , расхищавший у русской казны более полумиллиона ежегодно при постройке Одесского порта, коварный лгун, которого Суворов заклеймил известным изречением: „его и Рибас не обманет“».
17. Казимир Валишевский. Екатерина Великая (Роман императрицы), кн.3, ч.1, гл.3, IV
18. Ростопчин по этому поводу занес в свои «Записки» следующие строки: «Двор очень занят охлаждением императрицы к Зубову. Кто-то из придворных шепнул ей нечто относительно безумной страсти фаворита… Она подметила некоторые взгляды, и произошла сцена. В течение нескольких дней были в ссоре; потом помирились; но она сорвала сердце на графе

ЗУБОВ (князь Платон Александрович, 1767-1822), сын А. Н. Зубова. Выдвинулся благодаря Н. И. Салтыкову, которого впоследствии стремился вытеснить со службы, чтобы получить место генерал–фельдмаршала. С 1789 года Зубов делается лицом, близким к императрице Екатерине II; из поручиков конной гвардии быстро производится в высшие чины, получает графское достоинство и громадные поместья, заключавшие в себе десятки тысяч душ. После смерти Потемкина, при котором Зубов не играл, однако, видной роли в государственных делах, значение Зубова с каждым днем увеличивается; на него переходят многие из тех должностей, которые прежде занимал Потемкин, он назначается генерал–фельдцейхмейстером, новороссийским генерал–губернатором, начальником черноморского флота. Все дела вершили три его секретаря: Альтести, Грибовский и Рибас, лица очень низкой нравственности, усердно заботившиеся о своем обогащении. Сам Зубов получает за это время княжеское достоинство и громадные поместья в новодрисоединенных польских областях. Павел I обошелся с ним сначала ласково, но вскоре Зубову велено было выехать за границу и имения его были отобраны в казну. Благодаря ходатайству Кутайсова, Зубов воротился в 1800 году в Россию и получил обратно свои конфискованные имения. Последние годы своей жизни провел Зубов в местечке Янишки, Виленской губернии, где о нем, как о помещике, осталась дурная слава у крестьян. Умер без потомства.

Нина Михайловна Молева

Граф Платон Зубов

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Зубов Платон Александрович, граф, князь, последний фаворит императрицы Екатерины II (1767-1822).

Екатерина II Алексеевна, императрица всероссийская, супруга Петра III, мать императора Павла I.

Павел I Петрович, император всероссийский.

Наталья Алексеевна, великая княгиня, первая супруга Павла I.

Мария Федоровна, императрица всероссийская, II супруга Павла I.

Александр I Павлович, император всероссийский, сын Павла I.

Константин Павлович, великий князь, сын Павла I.

Николай I Павлович, сын Павла I.

Елизавета Алексеевна, императрица всероссийская, супруга Александра I.

Александр Николаевич, отец Дмитрия, Платона, Валерьяна.

Елизавета Васильевна, мать братьев Зубовых, супруга Александра Николаевича, урожденная Трегубова.

Дмитрий Александрович, брат Платона Александровича.

Валерьян Александрович, брат Платона Александровича.

Ольга Александровна, в замужестве Жеребцова, сестра Платона Александровича.

Потемкин Григорий Александрович, князь, государственный деятель, фаворит Екатерины II.

Дмитриев–Мамонов Александр Матвеевич, фаворит Екатерины II.

Ланской Александр Дмитриевич, фаворит Екатерины II.

Перекусихина Марья Саввишна, доверенная камер–фрау Екатерины II.

Протасова Анна Степановна, доверенная фрейлина Екатерины II.

Салтыков Николай Иванович, военный и государственный деятель, генерал–фельдмаршал.

Суворов Александр Васильевич, генералиссимус.

Де Рибас Иосиф, придворный.

Соколова Анастасия Ивановна, в замужестве де Рибас, доверенная горничная Екатерины II, дочь Ивана Ивановича Бецкого.

Бецкой Иван Иванович, государственный деятель, по слухам, связанный родственными узами с Екатериной II.

Дашкова Екатерина Романовна, княгиня, деятель российского просвещения.

Панин Никита Иванович, государственный деятель.

Капнист Василий Васильевич, поэт, драматург, общественный деятель.

Львов Николай Александрович, архитектор, поэт, музыкант, инженер, общественный деятель.

Державин Гаврила Романович, поэт, государственный деятель.

Левицкий Дмитрий Григорьевич, живописец–портретист.

Новиков Николай Иванович, книгоиздатель, просветитель, общественный деятель.

Нелидова Екатерина Ивановна, близкий друг Павла I, придворная Малого двора.

Лопухина Анна Петровна, фаворитка Павла I, и многие другие…

Вместо предисловия

…Со временем история оценит влияние ее [Екатерины II] царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве… фиглярство в сношениях с философами ее столетия - и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России.

А. С. Пушкин. Заметки по русской истории XVIII века

…Осень. Ранняя осень. Уже дохнувшая первыми знойкими холодами. Тронувшая густой медью вершины деревьев. Залившая стылым отсветом пруд. Замерли в торжественном и успокоенном золоте заката сфинксы на маленькой гранитной пристани. Не шелохнется водная гладь. И тает в тишине уходящего вечера стройный, украшенный носами кораблей - рострами - обелиск в память давней военной победы, после которой было еще столько войн, сражений, удач и неудач. Остановившаяся на берегу пруда женщина тоже немолода и также клонится к своему закату. Плотно запахнутый, берегущий от холода голубой салоп еще подчеркивает синеватый оттенок глаз. Замысловатая, из кружев и лент, шляпка напоминает о былом кокетстве. Но рука уже тяжело лежит на посошке, а располневшее лицо, чуть тронутое тенью безразличной улыбки, говорит об усталости, погасившей живость взгляда, тяжелым изломом приподнявшей дуги бровей над припухшими веками. Начало 1790–х годов. Иначе «зубовские годы». Портрет великой императрицы кисти еще никому не известного, Только что приехавшего в столицу художника Владимира Лукича Боровиковского. Написанный без заказа Двора. Предположение, будто идея необычного - «домашнего» - портрета была предложена поэтом и архитектором Николаем Львовым, остается всего лишь предположением. В действительности Н. А. Львов далеко не так близок к императрице, чтобы протежировать безвестного провинциального художника, но он достаточно знаком с обстановкой при Дворе, чтобы знать, как капризно–придирчива Екатерина к своим изображениям. И дело не в некой обязательной идеализации - Екатерина слишком умна, чтобы хотеть выглядеть на полотнах олицетворением красоты. Но ей совершенно необходимо благообразие в соответствии с тем Образом, который она для себя наметила и которому оставалась верна всю жизнь - благожелательной, внутренне умиротворенной, исполненной бесконечной снисходительности к человеческим слабостям самодержицы. И еще - что волной нарастает с годами - желание уверить самою себя в непреходящей молодости. Она приходит к власти в свои тридцать с лишним лет, когда настоящая молодость уже позади: в тридцать четыре года говорят о моложавости - не о юности. Впрочем, и в самые ранние годы она не отличалась ни привлекательностью, ни свежестью. Императрица Елизавета Петровна, самолично выбиравшая себе невестку, могла с удовольствием подтрунивать над сухощавой, небольшой ростом, длинноносой великой княгиней с ее желтоватым угрюмым лицом и невозможным для слуха русским языком. Славе царицы и первой красавицы собственного двора ничто не угрожало. Откуда было веселой и жизнерадостной Елизавете знать, сколько уроков, и как быстро извлечет из жизни дворца всеми нелюбимая великая княгиня, какой понятливой ученицей окажется! Время принесло ей полноту и благообразность, каждодневные обтирания льдом - превосходный цвет лица, проведенные у зеркала часы - безукоризненное выверенное умение пользоваться каждым его выражением, каждым движением ставшего послушным тела. Часы и дни чтения вслух научили русскому языку, в котором слабая тень былого акцента появлялась только в минуты сильного волнения. Ее не называли актрисой» потому что она была слишком большой актрисой, - с непоколебимым упорством фанатической самоуверенности готовившей себя к «высшему предназначению». Откровенная неприязнь императрицы–тетки, доходившей в последние годы своего правления до мысли о высылке из России именно великой княгини. Отвращение мужа, столь же откровенного в своей мечте о разводе и женитьбе на официальной фаворитке, Б. Р. Воронцовой. Девятилетнее ожидание ребенка - наследника, без которого положение великой княгини становилось день ото дня все более шатким. Настороженная враждебность чутко откликавшихся на настроения монархини придворных, не понимавших ни ее бесконечных книжных занятий, ни умных разговоров, ни той свободы, с которой великая княгиня искала общества молодых и незнатных придворных.

Платон Александрович Зубов происходил из небогатой дворянской семьи. Мальчик вырос красавцем: стройная фигура, выразительные глаза, правильные черты лица. На момент знакомства с императрицей он занимал чин секунд-ротмистра и не считался своим руководством обладателем каких-либо талантов. Зубов принял на себя командование конногвардейским отрядом, который сопровождал Екатерину в Царское Село. Так и произошло судьбоносное знакомство. Надо сказать, что Платон был единственным фаворитом, которого не «продвигал» Потемкин. Напротив, приблизить юношу ко двору стремились его враги. За Зубова вступались Николай Иванович Салтыков и Анна Никитична Нарышкина.

После знакомства с Платоном дала отставку своему предыдущему фавориту. К этому моменту граф Александр Дмитриев-Мамонов уже получил немало подарков, в том числе бриллиантовые аксельбанты стоимостью 50 тысяч рублей. Около 200 тысяч ежегодно ему приносили его должности. Граф сам поколебал свое положение, завязав роман с фрейлиной Дарьей Щербатовой. И вот в его покоях во дворце поселился Платон. Вечерами он пропадал у императрицы, а днем развлекал себя играми — например, пускал бумажных змеев. В 1789-м молодой человек получил назначение корнетом Кавалергардского корпуса и был произведен в генерал-майоры.

Платон Зубов. (wikipedia.org)

Зубову досталось несметное число ценных подарков. Государыня вручила ему несколько миллионов рублей. Платон щеголял в роскошной одежде и был чрезвычайно тщеславен. Высокомерного юношу невзлюбили при дворе. Граф Безбородько в письме к Воронцову отмечал: «Этот ребенок с хорошими манерами, но не дальнего ума; не думаю, чтобы он долго продержался на своем месте. Впрочем, это меня не занимает».

Вышло иначе — влияние Зубова усилилось, а Екатерина восхищалась его характером и способностями. «Я возвратилась к жизни, как муха после зимней спячки… Я снова весела и здорова», — сообщала императрица Потемкину.

Екатерина II. (wikipedia.org)

У Платона было три брата, и он тянул все больше и больше денег на их содержание. После смерти Потемкина Зубов становится одним из главных чиновников в России. В 1793-м человек, проводивший дни в компании воздушного змея, вступил в должность екатеринославского и таврического губернатора. «Каждый день с восьми часов утра его передняя наполнялась министрами, царедворцами, генералами, иностранцами, просителями, искателями мест или милостей. Обыкновенно тщетно ждали часа четыре или пять и уходили, чтобы вернуться на другой день. Наконец, наступал желанный день: двери широко раскрывались, толпа бросалась в них и находила фаворита, которого причесывали сидящим перед зеркалом, опершись ногой на стул или край стола. Посетители, поклонившись в ноги, осыпанные пудрой, становились в ряд перед ним, не смея ни шевельнуться, ни говорить. Фаворит никого не замечал. Он распечатывал письма и прослушивал их, старательно делая вид, будто занят делами. Никто не смел заговорить с ним», — писал Александр Федорович Ланжерон.

Фаворит окружил себя роскошью, но за этой пышной формой скрывалась пустышка. Идеи Зубова в области внешней политики были фантастическими для здравого ума. Он верил, что в новой войне с Османской империей Россия с легкостью осадит Константинополь с моря, заняв предварительно важнейшие торговые пункты. Началась подготовка к походу. Армия уже выдвинулась в путь, когда стало ясно, что на подобный проект требуются огромные деньги.

После смерти Екатерины для Зубова настали тяжелые времена. По распоряжению Павла I его земли изъяли, сам он выехал за пределы страны. В 1798-м году бывший фаворит вернулся и принял участие в заговоре против Павла I.

С 1814-го года жил в Виленской губернии и посвятил себя хозяйственным заботам. За год до смерти он женился на молодой литовской девушке Текле Валентинович.

Молодой человек, потанцуйте же со мной!

Даже великие эпохи не всегда завершаются красиво. Даже великие женщины далеко не всегда умеют стареть достойно. Екатерина Великая, чьё правление называют «золотым веком Российской империи», увы, не входила в число тех, кто принимает осень жизни, как должное.

Цепляясь за уходящую молодость, матушка государыня пошла обычным путём высокопоставленных и состоятельных дам всех эпох — чем старше становилась Екатерина, тем моложе становились её фавориты.

В 1789 году русской императрице исполнилось 60, что для XVIII века было возрастом достаточно почтенным. И в этом же году Екатерина Великая обрела своего последнего фаворита.

Екатерина Великая. Портрет работы Вигилиуса Эриксена

Третий сын отставного подполковника и провинциального вице-губернатора Александра Зубова Платон никакими особыми талантами наделён не был. Записанный в 8 лет в сержанты Семёновского полка, в 1779 году он был переведён в Конную гвардию в звании вахмистра.

Никаких особых военных заслуг не снискал, да к ним и не стремился. Рос в чинах молодой человек, благодаря родительским связям, и мечтал получить всё и сразу — большие чины, деньги и власть.

В 1789 году секунд-ротмистр Конной гвардии Платон Зубов упросил начальство разрешить ему командовать конвоем, сопровождавшим Екатерину II во время её поездки из Петербурга в Царское Село.

22-летний конногвардеец, наделённый стройной фигурой и привлекательной внешностью, во время поездки отчаянно старался обратить на себя внимание Екатерины и добился своего. Он был приглашён на обед, где удостоился благожелательной беседы. Спустя некоторое время Платон Зубов оказался в личных покоях государыни.

Крушение гиганта

Возможно, это продвижение не было бы столь стремительным, если бы не придворные интриги. Практически всех фаворитов императрицы до того отбирал и контролировал всесильный Потёмкин, а Зубов оказался в постели Екатерины без одобрения светлейшего. Постарались враги Потёмкина, коих у него было великое множество.

Сам Потёмкин нового любовника императрицы всерьёз не принимал — глуп, лишён каких-либо талантов, самовлюблён, невежествен, разве может такой спорить с князем Таврическим за влияние на Екатерину?

Портрет Григория Александровича Потемкина, князя Таврического.

Григорий Потёмкин рассуждал трезво, но не учитывал, что 60-летняя императрица всё менее способна к трезвым рассуждениям. При виде Платона Зубова она совершенно теряла голову.

На нового фаворита посыпались милости, он стремительно рос в чинах: уже в октябре 1789 года Зубов получил назначение корнетом Кавалергардского корпуса с производством в генерал-майоры.

Для Платона Екатерина не жалела наград: только в 1790 году ему были пожалованы орден Св. Анны, прусские ордена Чёрного и Красного Орлов и польские Белого Орла и Св. Станислава, а также орден Св. Александра Невского.

Погружённый в государственные дела, Потёмкин не сразу понял, насколько всё серьёзно. А когда понял, было уже поздно — души не чаявшая в «Платоше» императрица предпочла пожертвовать дружбой и отдалить от себя Потёмкина, нежели признать, что новый любовник её — человек беспутный и бестолковый.

Слабость стареющей женщины

Осенью 1791 года Потёмкин скоропостижно скончался. Императрица была потрясена потерей ближайшего сподвижника, которого, несмотря ни на что, считала незаменимым в государственных делах.

Однако она решила, что «нового Потёмкина» можно воспитать из «Платоши». Екатерина настойчиво пыталась приобщать его к делам государственного управления, категорически отказываясь видеть, что ни знаний, ни способностей для этого у фаворита вовсе нет.

Его политические прожекты были напрочь оторваны от действительности, но Екатерина готова была считать их гениальными. То, что часть дел, поручаемых Зубову, всё-таки не была провалена, является заслугой приставленных к нему секретарей, среди которых, к примеру, был основатель Одессы Иосиф Дерибас. Однако успехи эти Екатерина целиком и полностью считала достижениями «Платоши».

Платон Зубов

Самые смелые при дворе шептались: государыня поглупела на старости лет. Вместе с Платоном к высоким государственным постам прорвался и весь клан Зубовых: отец, братья и другие родственники.

Казнокрадство и взяточничество, благодаря Зубовым, расцвело пышным цветом. Придворные, осознав, что фаворит надёжно укрепился в опочивальне императрицы, выстроились к нему в очередь, прося милостей.

Высокородные дворяне, боевые генералы, почтенные чиновники — все они униженно умоляли Платона Зубова о помощи в решении различных вопросов. А фаворит, жалкая тень Орлова и Потёмкина, упивался своим могуществом, о котором он так мечтал.

Поэт Державин посвящал Зубову оды, будущий герой Отечественной войны Кутузов готовил ему особый кофе, а великий Суворов выдал единственную, горячо любимую дочь за брата фаворита.

«Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожных его лакеев. Видели часто, как эти лакеи в толчки разгоняли генералов и офицеров, кои долго теснились у двери и мешали их запереть. Развалясь в креслах, в самом непристойном неглиже, засунув мизинец в нос, с глазами, бесцельно устремлёнными в потолок, этот молодой человек, с лицом холодным и надутым, едва удостаивал обращать внимание на окружающих.

Он забавлялся дурачествами своей обезьяны, которая скакала по головам подлых льстецов, или разговаривал со своим шутом. А в это время старцы, под началом которых он начал служить сержантом, — Долгорукие, Голицыны, Салтыковы и все остальные — ожидали, чтобы он низвёл свои взоры, чтобы униженно приникнуть к его стопам », — так позднее писали о времени всевластия последнего фаворита Екатерины Великой.

Если в тот период Российская империя не зашаталась под грузом «зубовщины», то только потому, что она была надёжно устроена в лучшие годы правления Екатерины.

Жизнь после Екатерины

К концу жизни императрицы титул Зубова разросся до неприличия:

«Генерал-фельдцейхмейстер, над фортификациями генерал-директор, над флотом Черноморским, Вознесенской лёгкой конницей и Черноморским казачьим войском главноначальствующий, Её Императорского Величества генерал-адъютант, Кавалергардского корпуса шеф, Екатеринославский, Вознесенский и Таврический генерал-губернатор, Государственной Военной коллегии член, Императорского Воспитательного дома почётный благотворитель, Императорской Академии художеств почётный любитель и орденов российских Св. Апостола Андрея, Св. Александра Невского, Св. равноапостольного князя Владимира I степени, королевских прусских Чёрного и Красного Орла, польских Белого Орла и Св. Станислава и великокняжеского голштинского Св. Анны кавалер ».

Но всё, что имеет начало, имеет и конец. 6 ноября 1796 года в Зимнем дворце скончалась Екатерина Великая.

Её фаворита будто подменили — жалкий, перепуганный, он ждал кары от нового императора Павла I. Павел поначалу не обратил внимания на Зубова, сочтя его недостойным какой-либо мести. Затем, однако, он всё же попал в опалу — его имения были отобраны в казну, а самому бывшему фавориту было приказано выехать за границу.

Светлейший князь Платон Зубов

Опала и милость императора Павла были весьма переменчивы. В 1800 году Платон Зубов вернулся в Россию, получил назад свои имения и был назначен директором Первого кадетского корпуса с переименованием в генералы от инфантерии.

Это не помешало Зубову стать одним из активных участников заговора против Павла I. Платон вместе с братьями непосредственно участвовал в убийстве императора в Михайловском дворце 11 марта 1801 года.

Похоже, Платон Зубов и сам поверил, что является крупным государственным деятелем. Во всяком случае, он на полном серьёзе рассчитывал занять высокий пост при Александре I, сочиняя новые прожекты государственных преобразований.

Однако Александр I отлично понимал истинную цену и Зубову, и его идеям. Очень скоро тот оказался на обочине политической жизни.

Обладавший огромным состоянием и обширными владениями, Платон Зубов к концу жизни стал чрезвычайно жадным и экономным человеком. Считается, что своего Скупого рыцаря Александр Пушкин списал именно с Платона Зубова.

К своим 50 годам молодой красавчик, в которого когда-то влюбилась Екатерина, превратился в дряхлого старика.

В 1821 году, в возрасте 54 лет, он решил жениться на 19-летней дочери небогатого виленского шляхтича, Текле Игнатьевне Валентинович. Родители девушки и слышать не хотели о подобном браке, но здесь скупец неожиданно проявил щедрость, отдав за невесту миллион рублей.

Брак этот не был продолжительным — уже в апреле 1822 года Платон Зубов умер в замке Руенталь, в Курляндии. Единственная его законная дочь родилась через три недели после смерти отца и умерла во младенчестве.

Унаследовавшая состояние мужа молодая вдова четыре года спустя вышла замуж за графа Андрея Петровича Шувалова, в счастливом браке с которым прожила почти полвека, родив четверых детей.

Александр Ланской

В исторических архивах довольно много сведений о хищниках. Во всяком случае много сведений о людях с сильным магнетизмом, которые пользовались им, очаровывая первых государственных персон и получая их богатства.

Магнетизм - это не просто красота. Среди магнетичных исторических персон были красивые, были не очень, были даже некрасивые иногда, но и самые красивые были магнетичны не только за счет красоты. Рядом с ними всегда были не менее красивые физически, но менее обаятельные и воздействия подобного не имевшие.

Магнетизм - это особенно сильное обаяние, стойкое очарование персоны, вовлекающее других в собственное поле.

Расскажу про одну семью из 18 века, у которых обаяние то ли было в генах отчасти, то ли сформировалось в ранней юности посредством копирования друг у друга, то ли было сродни таланту, а у таланта, пойди разберись до конца, какова природа.

Больше всего известно о двух представителях этой семьи: о Платоне Зубове, последнем фаворите Екатерины Второй, и его старшей сестре (вероятно погодке) Зубовой Ольге. Но и младший брат Зубовых, Валериан (моложе Платона на три года), имел, по всей видимости, потенциал не многим меньше брата.

Уже будучи влюбленной в Платона настолько, что окружение было шокировано размахом, Императрица познакомилась с младшим Зубовым и заметила, что тот "вылитый Платоша, но только еще красивей лицом".

Платон Зубов

Валериан Зубов

"Это такое милое дитя, - писала она Потемкину про Валериана. - Оно настолько чистосердечно, что плачет каждый раз, когда его не пускают в мою спальню".

Плачет, когда его не пускают в спальню к Императрице. Неплохо, не правда ли?

Платон был настолько испуган конкуренцией резвого братишки, что, пользуясь пока еще большей любовью Екатерины, уговорил ее отправить девятнадцатилетнего Валериана подальше, в действующую армию Потемкина, где тот вскоре получил много званий и наград, потом стал генералом, воевал с Суворовым, а через несколько лет, в Польше, был ранен ядром в ногу, которую ему вскоре отняли. Государыня рыдала, видя прекрасного Валериана в инвалидном кресле, конкуренцию старшему брату он больше составить не мог. Хотя через три года ему и сделали отличный протез, но это было после смерти Императрицы.

Еще до того как Валериану отняли ногу, он, как писал Георг фон Гельбиг "запятнал себя недопустимым поведением с польскими женами". В результате скандала из-за своей связи с женой воеводы Потоцкого и ее беременности Валериан был вынужден жениться на ней, а она оставила мужа.

Куда приятней и уютней складывалась жизнь Платона.

Зубовы были из небогатого рода с тюркским предком, благодаря которому имели красивые темные волосы и прекрасные большие глаза ("Чернявый" называла Екатерина Платона, а еще "Резвушка", ну и "Мальчиком писанным", "Дитятей","Ребенком"). Потемкин был шокирован тем, как быстро вспыхнула страсть Екатерины к Платону и как скоро она превратилась в любовь. И хотя он намекал в письмах, что скоро вернется в столицу и "вырвет беспокоящий его зуб", возражать ей открыто он все же не мог, поскольку Екатерина писала, что благодаря "милому дитя" ожила словно сонная муха весной и чувствует себя здоровой и счастливой. Не в этом ли миссия фаворита? (К слову, до больного зуба Потемкин так и не добрался, вскоре погиб).

Говорили, что знакомство Императрицы с Платоном Зубовым было спланированной акцией ее фрейлин, особенно Нарышкиной, и его наставника Салтыкова, которые хотели снизить влияние Потемкина и разглядели в Зубове богатый потенциал. Императрица переживала измену предыдущего фаворита, Мамонова, влюбившегося в ее фрейлину Щербатову (с которой она его чуть позже принудительно обвенчала и прогнала), а немного ранее его изгнания, фрейлины сообщали ей о давно влюбленном в нее молодом красавце, офицере. Государыня позволила ему сопровождать ее карету во главе отряда в Царское Село. Зубов обратил на Государыню поток шарма, и в тот же день был приглашен к ней на обед, а потом в ее покои. Где и обитал до конца ее дней.

Все, кто описывали роман Императрицы летом 1789 года, считали, что это мальчик - вариант проходной, слишком глуп, не образован, тщедушен телом и душой, однако все ошиблись. Вскоре он занял покои Мамонова и был назначен флигель-адъютантом Императрицы. А спустя несколько лет граф Растопчин писал Воронцову: "Зубов здесь ВСЕ".

Семь лет продержался Платон Зубов в фаворитах Екатерины и продержался бы дольше, если бы Государыня не скончалась. За это время он не подпустил к ней никого (даже любимого братишку быстро отогнал, а других и вовсе не подпускал на шаг). Но Зубов не закатывал сцены ревности как предыдущий фаворит, Мамонов, у него было амплуа покладистого мальчика, с обожанием глядящего на свою хозяйку. В описаниях Платона Екатерина постоянно употребляла слова "скромный", "милый", "добрый", "нежный". В то время, как ненавидящее Зубова окружение считало его наглым, жадным и надменным, Императрица восхищалась скромностью Зубова. Он отказывался от всех подарков, поэтому ей хотелось чаще и чаще одаривать его и награждать. Зубов был одним из самых богатых людей государства (после его смерти, его брату, Дмитрию Зубову, досталось 20 миллионов его состояния), а список его наград и званий не умещался на листе бумаги мелким почерком. Он был подобен новогодней елке, оплетенный лентами с орденами, хотя на войне и не был.

На войнах был его симпатичный брат, Валериан, и многие биографы со стыдом упоминают слова из письма Екатерины, где она писала, что Валериан Зубов за два месяца сделал то, что Петр Первый - за два года. Слабость к братьям Зубовым делала великий разум Государыни... не вполне ясным и объективным.

Против потенциальных соперников Платон Зубов действовал всегда хитростью. Алданов описывает, как в 1794 году Екатерине был представлен шевалье де Сакс, красавчик, ловелас и авантюрист, которого Алданов сравнивает с Казановой и Калиостро. Екатерине он понравился, получил ее протекцию, и это тут же заметил ревнивый Зубов. Он среагировал очень быстро. (Быстрая реакция и эффективная стратегия возможны только при отсутствии короны, иначе и не заметишь угрозу). При первой же возможности, когда шевалье отвесил безобидный каламбур, Зубов внушил одному юноше, Николаю Щербатову, что Сакс смертельно оскорбил его, и подтолкнул его к драке. Щербатов подловил и непристойно обозвал Сакса, тот ударил его и тогда Щербатов огрел Сакса специально припасенной палкой. Императрице живописали эту сцену, шевалье был тут же выслан со скандалом, а Щербатов отправлен в деревню для исправления.

Позже Сакс догадался, кто виновник произошедшего, и долго пытался вызвать Зубова на дуэль. Он оскорблял его в письмах, публиковал свои оскорбления в разных журналах, передавал через публичных лиц, изо всех сил пытался задеть Зубова, но Зубов не реагировал. Возможно даже смеялся. Уже после смерти Екатерины, Саксу удалось подловить Платона где-то в Европе и он сумел таки оскорбить его прилюдно так, что Зубову пришлось нехотя согласиться на дуэль. Но на дуэли Зубов тут же демонстративно наткнулся ладонью на шпагу Сакса и показав всем рану, сказал, что драться теперь не может. И удалился, не обращая внимания на возмущение присутствующих.

Таков был Платон Зубов. Он очень берег себя и не заботился о чужом мнении.

Когда его брат Николай Зубов собственноручно убивал Павла Первого в числе других заговорщиков, Платон якобы присутствовал в той же комнате, но стоял, отвернувшись к окну и говорил: "Боже мой, как этот человек кричит! ".

Во время царствования Екатерины Державин посвящал ему оды, Кутузов варил ему какой-то особенный восточный кофе по утрам и носил в постель (по свидетельству Ростопчина), Суворова Зубов встречал едва ли ни в нижнем белье, и вообще встречал всех в неглиже, развалившись на диване и играя со своей обезьянкой, которую все называли фавориткой фаворита. Суворов грозился отомстить Зубову за непочтительность, но отомстил лишь тем, что однажды, когда к нему явился Платон, быстро разделся и предстал перед ним в нижнем белье.

А об обезьянке Зубова следует сказать особо. Она вела себя крайне дерзко и разнузданно и любила прыгать по головам придворных, сдирая с них парики. Но если поначалу некоторые возмущались поведением фаворитки фаворита, потом, когда влияние Зубова увеличилось, многие стали специально делать прически повыше и привлекать обезьянку к себе на головы. Это считалось особой честью и даже хорошей приметой.

Зубова и Императрицу пытались ссорить много раз, весьма ловко плетя интриги и изо всех сил разжигая ревность Императрицы. Но проходило несколько дней после ссоры, Императрица мирилась с Зубовым, а доносчики и виновники ссоры бывали так сурово наказаны, что другим было страшно вмешиваться в отношения этой парочки.

Когда Императрица скончалась, Зубовы, естественно, попали в опалу к ее сыну, однако благодаря обаянию все того же Платона, вскоре вернули себе все. Платон был выслан, однако сумел очаровать дочь ближайшего друга Павла Кутайсова, и тот просил за него как за будущего зятя. Так Зубовы вернулись в столицу, получили назад все свое конфискованное роскошное имущество и смогли неспеша подготовить заговор против Павла.

В чем заключался шарм Платона Зубова, кроме влажного и сияющего взгляда и светящейся изнутри кожи? (Что как раз косвенный показатель очень хорошего состояния энергии)

Если не брать в расчет мнение недоброжелателей и завистников, для которых фаворит, понятное дело, был убожеством, а Императрица выживающей из ума нимфоманкой, если с вниманием и уважением отнестись к тому, как описывала его сама Екатерина Вторая, вот что можно выделить особо.

1. Невероятная, бьющая ключом спонтанность, от которой хворающая 60-летняя Государыня сразу же "ожила как муха, здорова и весела" и хорошо чувствовала себя семь лет. Говорят, еще когда Платон гарцевал на лошади перед ней в первый день знакомства, Екатерина была очарована его энергией, бьющей через край. "Резвуша моя" - было главным прозвищем Платона в первый год. Однако резвость его не была надоедливой, не утомляла пожилую Императрицу, а была уместной и комфортной, то есть эмпатии Платону хватало.

2. Детскость в самом лучшем смысле этого слова, то есть непосредственность, непоседливость, непринужденность, незамутненность в высказываниях, легкомысленность и любопытство. Государыня была не согласна с тем, что Платон глуп, она считала его умным и очень способным. У него и впрямь была хорошая память и страстное желание хвататься за изучение всего, о чем ему говорила Императрица. Он был предан ей и вряд ли только внешне. То есть она видела в нем очень способного и благодарного ученика и называла его так "Мой ученик Платоша".

3. Платон и внешне был как ребенок. Он был худощав, среднего роста, достаточно мускулист, но очень компактен, с нежными чертами лица. Очень смешлив, всегда позитивен и совершенно неугомонен. От игры, в первую очередь, от любовной игры, он не уставал никогда и всегда был к ней расположен. "Дуралеюшка" - называли Платона, однако он дурачился сознательно и очень артистично. Он любил развлекать себя тем, что пускал бумажных змеев с царскосельских башен.

4. Главное, что отмечала Государыня, расхваливая своего фаворита Потемкину: "Он никогда и ни за что не изменяет себе". По всей видимости речь шла о том, что Платон по-настоящему любил себя, его ум и сердце были в ладах (Король и Королева в браке), он делал выбор всегда в свою пользу, не предавл себя, не сливал, был собой доволен и не нуждался в иллюзиях, чтобы нравиться себе, принимал себя таким как есть, чувствовал себя комфортно в своем теле и пребывал в состоянии вальяжной "нарциссической кошки", как Фрейд описывал базу для шарма.

В Государстве Российском были люди куда, куда более значительные, чем Платон Зубов, куда более великие, гениальные и важные личности. Однако и он вполне заслуживает внимания, поскольку имел влияние на политику, внутреннюю и внешнюю, исключительно благодаря своему очарованию. Другие его способности и современники и потомки оценивали весьма низко. Но это лишь доказывает, что обаяние и само по себе имеет силу.

В продолжение я расскажу об Ольге Зубовой, не менее интересной хищнице, родной сестре братьев Зубовых.