Основная задача переводчика – передать средствами другого языка целостно и точно содержание подлинника, сохранив стилистические и экспрессивные особенности. Т.е. перевод должен передавать не только то, что выражено подлинником, но и так как это выражено в нём. Таким образом теория закономерных соответствий устанавливает определённые параметры, внутри которых может осуществляться выбор вариантов переводов. Теория закономерных соответствий вскрывает общие закономерности переводческого процесса, основанные на функциональной зависимости. Так как ни один словарь не может предусмотреть всё разнообразие контекстуальных значений, то теория перевода может устанавливать функциональные соответствия, которые учитывают зависимость передачи определённых смысловых категорий от действия различных факторов в процессе перевода 3 категории соответствий:
1) эквиваленты (которые устанавливаются в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов), - относятся к сфере языка.
2) вариантные и контекстуальные соответствия (аналоги)
3) все виды переводческих трансформаций
К сфере речи относятся 2) и 3).
Эквиваленты. Словосочетания и сложные слова чаще имеют эквивалентные соответствия, чем простые слова. Эквиваленты могут быть полными и частичными, абсолютными или относительными. Можно проследить становление эквивалентов на уровне перевода неологизмов. (supermarket, brinkmanship – балансирование на грани войны, joint thinking – коллегиальность). Когда отрезки речевого потока подвергаются переработке в соответствии с нормами переводящего языка, эквиваленты выделяются своим постоянством. Там, где между языками установились традиционные эквивалентные соответствия, переводчик лишён возможности выбора. Эквивалентом следует считать, как правило, не зависящее от контекста, постоянное равнозначное соответствие. Эквиваленты являются своего рода катализаторами в переводе. Словарь даёт точное представление о тех категориях слов, которые имеют только одно эквивалентное соответствие в другом языке. Эти эквиваленты – географические названия, собственные имена, термины любых отраслей познания. Полные эквиваленты охватывают полностью значение всего слова, а не одно из его значений. Dirt cheap – дешевле пареной репы - относительный эквивалент (они различаются стилистической и экспрессивной окраской). Частичный: shadow – тень, полумрак, призрак. Абсолютный эквивалент: the shadows of the gods – единственное приемлемое соответствие – сумерки богов.
Вариантные соответствия. Устанавливаются между словами в том случае, когда в языке перевода существует несколько слов для передачи одного и того же значения исходного слова. (soldier – солдат, рядовой, военный). Часто слова обозначают широкое понятие, неохватимое одним русским словом.
Раскрытие контекстуальных значений при переводе – возникают в процессе употребления слов в речи, в зависимости от окружения и реализуются под действием узкого, широкого и экстралингвистического контекста. Двуязычные словари не дают контекстуальных значений, лучше использовать многоязычные словари, которые стремятся установить ядро значения слова.
ЭКСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ - предметная обстановка и речевая ситуация. Предметная обстановка – время и место, к которому относится высказывание, она охватывает «предметные» отношения: предметы и связи между ними, описываемые в высказывании.
Речевая ситуация – обстановка и условия коммуникации, отношение говорящего к адресату и окружению, направленность высказывания. Существует элемент предметной обстановки – страна, к которой относится высказывание.
, 41.39kb.
4. РЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТЬ ПЕРЕВОДА НА СИНТАКСИЧЕСКОМ УРОВНЕ
При некотором внешнем сходстве синтаксические структуры ИЯ и ПЯ могут оказаться различными.
Например, Had this happened all would have been different.- Случись это, было бы иначе.
Внешне английская конструкция похожа на русскую, но на самом деле стилистически они противоположны: английская конструкция характерна для письменной, книжной речи, русская - для разговорного стиля.
С точки зрения синтаксического построения в высказывании различают его собственно синтаксическую структуру и структуру коммуникативную. Для переводчика важно то, на что следует обращать внимание при переводе в первую очередь. Это то, что синтаксическая структура складывается из предикативной группы, в которую входят подлежащее и сказуемое, с примыкающим к ней дополнением. Как правило, именно предикативная группа с примыкающим к ней дополнением составляет «скелет», основу переводимого текста, это особенно важно при устном последовательном и синхронном переводе. Остальные члены предложения, так или иначе, соотносятся с предикативной группой. Различают группу подлежащего, состоящего главным образом из определений, монолексических или развернутых (с подчиненными им словами, например в причастных оборотах). Определения описывают свойства, качества, признаки подлежащего входящего в группу подлежащего, то для хода коммуникации ничего страшного не произойдет, репрезентативность на микроуровне все-таки будет обеспечена. Хуже, если переводчик, пытаясь перевести цепочку прилагательных, сопутствующих подлежащему, «вязнет» в них и не доходит до подлежащего. Кроме прилагательных в группу подлежащего могут входить также местоимения, числительные, функция которых важна для обеспечения репрезентативности предложения. Группа сказуемого, складывается из аналогов прилагательных – наречий. Если прилагательное описывает качества предметов и явлений, то наречия описывают качества и признаки действий и других признаков. Логика рассуждений переводчика здесь та же, что и в случае с прилагательными при существительном подлежащем, а именно: важно помнить о главном слове в словосочетании – глаголе. Наречия примыкают к нему. Весьма характерным членом группы сказуемого в русском языке является деепричастный оборот. Следует, правда помнить о том, что он больше характерен для письменной речи и не злоупотреблять им в устном переводе. Нужно разбить одно сложное предложение на иностранном языке на несколько ясных и четких на русском языке. Учитывать синтаксическое построение высказывания нужно и при письменном переводе, особенно сложных синтаксических периодов, которые довольно частотны в научном и юридическом типах текста. В таких случаях важно на предпереводческом этапе ознакомится с текстом, выделить предикативные группы с дополнениями, а потом уже приниматься за перевод.
Если говорить о коммуникативной структуре высказывания, то здесь нужно помнить о проблеме актуального членения предложения. Всякая логично организованная речь развертывает составляющие ее высказывания в определенной последовательности. При этом внутри самих сменяющих друг друга высказываниях наблюдается строгая закономерность перехода от известного (старого) к неизвестному (новому). Длина содержащих старую и новую информацию отрезков речи внутри высказываний колеблется от одного слова до нескольких.
Отрезок, выражающий «старую», уже известную собеседникам информацию, называется «темой», а выражающий «новую», неизвестную им информацию, - «ремой». В правильно организованном тексте темы и ремы выстраиваются в последовательность, разворачивающую содержание текста. При этом, как правило, рема предшествующего высказывания становится темой последующего – это обеспечивает плавное развитие логики повествования.
Например, Я прочитал роман N. Он оказался очень интересным .
Рема первого предложения роман N во втором, заменяясь на местоимение он, превращается в тему, а его ремой становится уже словосочетание очень интересным. Тема одного высказывания может оставаться темой и другого, но опять-таки представать в несколько измененном виде.
Например, Сборная в очередной раз завоевала кубок Европы. Членов команды поздравил президент страны. Тема (сборная, членов).
Несоблюдение правил тема-рематического развертывания текста перевода при том, что они соблюдены в оригинале, то есть не обеспечение репрезентативности перевода на этом микроуровне текста, приводит к тому, что текст становится трудно воспринимаемым. Показателями тема-рематического членения высказывания в разных языках выступают не только собственные синтаксические конструкции (расположения слов). Там, где есть артикль, например: дейктическая функция. Например, An (рема) old man sat on the bench.=The (тема) old man sat on the bench. Рема→Тема; Тема→ Рема;
Таковы принципы обеспечения репрезентативности перевода на микроуровне.
ВОПРОСЫ К СЕМИНАРУ И СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ВЫ МОЖЕТЕ НАЙТИ НА ВКЛАДКЕ «СЕМИНАРСКИЕ ЗАНЯТИЯ»
ВВЕДЕНИЕ IV
ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ ПЕРЕВОДЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ1. ТЕОРИЯ ЗАКОНОМЕРНЫХ СООТВЕТСТВИЙ
2. СИТУАТИВНАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА
3. ТРАНСФОРМАЦИОННАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА
4. СЕМАНТИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ПЕРЕВОДА
5. ТЕОРИЯ УРОВНЕЙ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ
6. ВОПРОСЫ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. ТЕОРИЯ ЗАКОНОМЕРНЫХ СООТВЕТСТВИЙ
В 1950 г. Я. И. Рецкер выдвинул «теорию закономерных соответствий» в своей статье « О закономерных соответствиях при переводе на родной язык». В 1953 г. А.В. Федоров в своей работе «Введение в теорию перевода» высказал сходные с Я.И. Рецкером взгляды. Данная теория лежит в основе многих российских учебных и практических пособий по переводу. Л.С.Бархударов последовательно разрабатывал ее, а В.Н.Комиссаров и В.Коллер использовали отдельные элементы данной теории в своих концепциях.
Положительная роль данной теории заключается в том, что впервые импрессионистическим соображениям о переводе была противопоставлена научно (лингвистически) обоснованная теория, в соответствии с которой можно рассматривать переводческую деятельность как процесс, в течение которого переводчик осуществляет выбор вариантов перевода того или иного слова, оборота по определенным принципам.
Я. И. Рецкер и А.В. Федоров принимали в расчет не только художественный перевод, что является их особой заслугой. В своих изысканиях они использовали материалы многочисленных переводческих решений тех или иных проблем перевода. Они выявили, что при всем отличии случаев из практики в сходных лингвистических условиях переводчики принимают в большей или меньшей степени аналогичные решения. Поэтому стало возможным выделить хотя бы общие закономерности, которыми руководствуется переводчик при поиске межязыковых соответствий. Теория закономерных соответствий распространила свое влияние на различные языковые ярусы от лексики до синтаксиса и стиля. Сразу было заявлено о формировании лингвистической основы теории перевода. Такая позиция вызывала противостояние у многих переводчиков-практиков, но сейчас видно, что все скептические взгляды на вновь появившееся научное направление оказались несостоятельными.
Суть теории Рецкера состоит в классификации соответствий, которые учитываются при переводе с одного языка на другой. В этой классификации выделено три группы соответствий: 1) эквиваленты; 2) аналоги (вариантные соответствия); 3) адекватные замены.
Под эквивалентами понимают постоянные, не зависящие от контекста соответствия единиц ИЯ единицам ПЯ. Прежде всего – это однозначные термины. Например, английскому the United Nations соответствует русское Организация Объединенных Наций. Такого рода соответствия независимы от контекста, они всегда постоянны, хотя их немного. Вторая группа аналоги, или вариантные соответствия. Аналоговыми их можно назвать в том смысле, что между данной единицей ИЯ и соответствующей единицей ПЯ устанавливаются аналоговые отношения: среди синонимических единиц ПЯ, соответствующих данной единице ИЯ, подыскивается вариант передачи смысла, наиболее подходящего для данного контекста. Выбор каждой конкретной пары соответствий определяется контекстом. Так, английское слово fair можно переводить на русский язык как честный и как справедливый. Словосочетание fair share мы переведем, используя слово справедливый; справедливая доля. А словосочетание fair deal - с помощью слова честный: честная сделка. Именно контекст словосочетания, в котором употреблено английское слово, повлиял на наш выбор русского соответствия.
Третью группу закономерных соответствий в классификации Рецкера составляют так называемые адекватные замены. К ним переводчик прибегает тогда, когда нужно передать смысл «исходя из целого». Здесь в классификации Рецкера обнаруживается противоречие, поскольку эквиваленты и вариантные соответствия не могут быть поставлены в один ряд с адекватными заменами. Причиной этому является то, что третья группа предполагает вовсе не подбор соответствующих друг другу единиц ИЯ и ПЯ, а установление соответствия между теми или иными единицами ИЯ и ПЯ, т.е. речь идет о приемах перевода.
К приемам перевода Рецкер относит конкретизацию недифференцированных и абстрактных понятий, логическое развитие понятий, антонимический перевод и компенсацию. Позднее к этим приемам было добавлено так называемое целостное переосмысление, когда переводчик решает переводить данное слово или выражение, основываясь на понимании целого высказывания, порой отходя от конкретных его элементов весьма далеко. Это можно проиллюстрировать тем, как переводятся, например, фразеологизмы (A good riddance! - Скатертью дорожка!).
Согласно Рецкеру, в сознании переводчика возникают сначала эквиваленты, потом начинается поиск аналогов. Если ни то ни другое не подходит, он прибегает к адекватным заменам. Надо сказать, что предложенная Рецкером классификация закономерных соответствий при переводе неоднократно уточнялась и самим автором, и другими теоретиками перевода. Так, по поводу первой группы - эквивалентов - указывалось на то, что эквиваленты могут быть односторонними и двусторонними. соответствие типа вышеприведенного the United Nations - Организация Объединенных Наций относится к двусторонним эквивалентам, поскольку английское словосочетание всегда будет переводиться на русский одинаково. То же верно и в отношении перевода в обратную сторону, с русского языка на английский. Но «однозначная интерпретация языковой единицы в терминах другого языка может иметь место лишь в одном направлении» [Швейцер, 1973. С. 20]. В отношении второй группы Швейцер предлагает различать несколько видов аналогов (вариантных соответствий). Аналоги могут находиться между собой в отношениях синонимии, как в вышеприведенном примере с английским словом fair и двумя его русскими соответствиями справедливый и честный. Но синонимия аналогов, которыми располагает переводчик в ПЯ, бывает не только идеографической (на уровне смысла) или стилистической (хороший, классный, чудесный), когда на выбор того или иного аналога, вариантного соответствия влияет контекст. Она может быть абсолютной, т.е. не зависящей от контекста: Grand Jury можно с равным правом перевести и как Большое жюри и как Большой совет присяжных. Следовательно, однозначность / неоднозначность и зависимость / независимость от контекста, как справедливо замечает Швейцер, не всегда совпадают.
Кроме того, в языках существуют многозначные слова, которым в других языках соответствуют слова, не являющиеся друг другу синонимами. Имеются в виду омонимы. Так, английское слово fair может переводиться на русский язык и как честный, и как белокурый. Выбор того или иного русскоязычного соответствия будет зависеть от того, в каком словосочетании употреблено слово fair в оригинальном тексте на английском языке. Есть определенные неточности и в описании приемов перевод, предложенном Рецкером. Например, в разделе, посвященном антонимическому переводу, приводятся иллюстрации, в которых нет антонимов. В примерах, о которых идет речь, устойчивые выражения в ИЯ заменяются соответствующими им устойчивыми выражениями в ПЯ: Take your time - Не спешите; Mind your own business - He вмешивайтесь в чужие дела. Понятно, что в данном случае проблема в неудачной терминологии, хотя описанные явления, без сомнения, отражены точно и верно.
И.С. Алексеева отмечает «некоторые недостроенные места в, казалось бы, стройном здании классификации соответствий» отсутствие единой базы классификации; неясность лексического объема однозначных эквивалентов, поскольку они могут включать в себя более одной лексемы (например, в терминологических выражениях, логотипических слоганах фирм, запретительных надписях). Алексеева также предлагает изучить соотношение параметра однозначное соответствий и типа текста, в котором они встречаются. Тип текста, по ее предположению, может определять степень свободы переводчика в выборе соответствия. На материале примеров, обсуждаемых Комиссаровым [См.: Комиссаров 1996, С. 176-177], она утверждает, что однозначные эквиваленты могут быть языковыми, а могут быть речевыми.
Критики указывали на чрезмерно нормативный характер теории Рецкера. Поэтому в последующих своих публикациях Рецкер неоднократно подчеркивает творческий характер переводческой деятельности. Высказывались и другие замечания в отношении теории закономерных соответствий, но в целом следует заметить, что основная ее ценность состоит в том, что впервые были поставлены важные для понимания процесса перевода и оценки его результата вопросы.
Теория закономерных соответствий Рецкера является одной из первых теорий созданных в результате изучения текстов в переводе (текста оригинала и текста перевода). Эта теория учитывает то обстоятельство, что некоторые приемы логико-семантического порядка в процессе перевода повторяются. Так, для перевода отдельных слов и сочетаний необходимо найти существующие в другом языке постоянные эквиваленты. Постоянные эквиваленты имеются во всех языках, например, для имен собственных, терминов, числительных. Для перевода некоторых других слов и словосочетаний можно найти только вариантные контекстуальные соответствия, т.е. временные эквиваленты, годные для данного контекста, для данного употребления слова или словосочетания в речи. И, наконец, для перевода еще одной группы слов или словосочетаний приходится прибегать к приемам логического мышления и связанным с ними лексическими трансформациями. Таким образом, по мнению Рецкера, между единицами текстов оригинала и перевода имеются "три категории соответствий:
1) эквиваленты, установившиеся в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов;
2) вариантные и контекстуальные соответствия и
3) все виды переводческих трансформаций".
Теория Я.И. Рецкера объясняет основные приемы работы переводчика. Она стимулирует изучение эквивалентов, объема значений слов и словосочетаний; она показывает значение контекста и подсказывает наиболее перспективные лексические трансформации, к которым может прибегнуть переводчик для поиска соответствий к единицам исходного текста. В этом большая ценность теории Я.И. Рецкера. Но теория Рецкера не объясняет всего процесса перевода, поскольку ее автор ограничивается изучением части объекта науки о переводе - изучением единиц текстов оригинала и перевода.
24. Отечественная теория перевода
В свое время наша страна занимала одно из первых мест в мире по количеству ежегодно выпускаемых переводов, прежде всего художественной литературы. Многие переводчики достигли в своих работах высот литературного мастерства. Впечатляющие успехи переводческой практики не могли не привести к развитию теории перевода. У ее истоков стоит А. М. Горький. Великий писатель глубоко и верно понимал взаимоотношения практики и теории в литературном процессе.
Уже в 1918 г. им было основано издательство «Всемирная литература». Объединив известных ученых, писателей и переводчиков, он поставил перед ними одновременно практические и теоретические задачи. Необходимо было отобрать лучшие творения мировой литературы, выполнить их переводы и научно осмыслить достижения и просчеты переводческой практики прошлого. Для приобщения новых читательских масс к бесценному литературному наследию всех времен и народов «...нужна была теория художественного перевода, вооружающая переводчика ясными принципами, дабы каждый - даже рядовой - переводчик мог усовершенствовать свое мастерство»1. Первый шаг на пути к созданию теории перевода сделал сам Горький: он подготовил предисловие к «Каталогу издательства «Всемирная литература» при Наркомпросе» (1919 г.) и написал несколько небольших заметок о художественном переводе2. Заметки эти он передал К. И. Чуковскому, которому поручил составить первое в отечественной филологии описание принципов художественного перевода.
Брошюра «Принципы художественного перевода», состоявшая из статей К. И. Чуковского и Н. С. Гумилева, вышла для служебного пользования в том же 1919 г.3. А в 1930 г. появилась книга «Искусство перевода», в которую вошли значительно дополненная работа К. И. Чуковского и исследование А. В. Федорова «Приемы и задачи художественного перевода». В 1931 г. М. П. Алексеев опубликовал в Иркутске большую статью «Проблемы художественного перевода». За несколько месяцев до начала Великой Отечественной войны почти одновременно вышли в свет две книги, сыгравшие заметную роль в развитии переводоведения: это «Высокое искусство» К. И. Чуковского4 и «О художественном переводе» А. В. Федорова.
Сразу же после войны стали появляться публикации по вопросам перевода. Год от года число их росло. Это были не только статьи и книги о художественном переводе1, но и различные учебные пособия по переводу и первые труды по входившим тогда в моду проблемам теории машинного перевода2.
Для последующих лет вновь были характерны «малые исследовательские жанры». Статьи, заметки, рецензии, посвященные самым разнообразным видам переводческой деятельности (в том числе машинному переводу), часто публиковались в выпусках «Мастерство перевода», «Тетради переводчика», тематических сборниках различных издательств, а также в журналах, газетах и вузовских ученых записках. В учебных заведениях защищались кандидатские и докторские диссертации по вопросам теории перевода. Переводческая проблематика становилась все более многообразной. Было ясно, что в переводоведении наступает новый этап и следует ожидать появления работ, обобщающих накопленный теоретический и практический опыт. Так оно и случилось. Только за три года (1971-1974) вышло из печати3 столько монографических исследований по теории перевода, сколько их не выходило за всю историю отечественного переводоведения.
В дальнейшем переводоведческие изыскания в нашей стране стали привычным делом. Постоянно публиковались исследования и практические пособия, в которых на материале многих языков углублялись знания о переводе и переводческой деятельности, предлагались новые теоретические подходы, раскрывались способы и приемы преодоления трудностей перевода и т.п.1 Причем прослеживались три направления в развитии переводоведения: лингвистическое, литературоведческое и машинное (инженерное, прикладное).
Лингвисты сосредоточили свои усилия на изучении процесса перевода, построении его гипотетических моделей, сопоставлении текстов оригинала и перевода с целью установления лексических, грамматических и текстовых соответствий и на определении переводоведческих закономерностей, описании переводческих приемов при передаче содержания оригинала, а также на поисках критериев эквивалентности (адекватности) перевода и эффективных методов обучения переводу.
Литературоведы основное внимание уделяли аксеологическим аспектам перевода. Обычно они изучали художественные тексты, стремясь оценить перевод с точки зрения его эстетической эквивалентности оригиналу и соответствия нравственным потребностям эпохи, а также роли переводов в развитии духовной культуры. Многие работы литературоведов и переводчиков художественной литературы посвящены чисто профессиональной стороне переводческого ремесла, обмену опытом переводов различных произведений и оценке достоинств и недостатков конкретных переводов.
Что касается машинного направления, то оно возникло в период увлечения идеей создания автоматического перевода и имеет прикладное значение. Оно разрабатывает проблемы моделирования машинного перевода, «прямого» через язык-посредник, или трёхэтапного (анализ - преобразование - синтез), пытается формализовать переводческую деятельность человека, найти методы эффективной обработки лингвистической информации, выявления синтаксических структур языка, описания смысла лексических единиц, составления алгоритмов и программ перевода с одного языка на другой для конкретной электронной аппаратуры.
Одной из первых лингвистических теорий переводческой деятельности, выдвинутых в отечественном переводоведении, была «теория закономерных соответствий» Я.И. Рецкера, в 1950 г. опубликовавшего статью «О закономерных соответствиях при переводе на родной язык». В 1953 г. А. В. Федоров в своей работе «Введение в теорию перевода» высказал сходные с Я. И. Рецкером взгляды. Данная теория лежит в основе многих российских учебных и практических пособий по переводу. Л. С. Бархударов последовательно разрабатывал ее, а В. Н. Комиссаров и В. Коллер использовали отдельные элементы данной теории в своих концепциях.
Положительная роль теории закономерных соответствий состояла прежде всего в том, что впервые по большей части импрессионистическим соображениям о переводе, его качестве, царившим до того в публикациях по данной тематике, была противопоставлена научно (лингвистически) обоснованная теория. В соответствии с ней можно было рассматривать переводческую деятельность как процесс и анализировать ее результаты. Другими словами, оказалось возможным выделить некоторые принципы выбора вариантов перевода того или иного слова, оборота в процессе осуществления переводческой деятельности. Результат ее -- текст перевода -- тоже можно было рассматривать с точки зрения реализации закономерных соответствий. Авторам удалось показать, что переводчик действует не просто по наитию, по вдохновению, что существуют определенные закономерности в выборе межъязыковых соответствий.
Эмпирической базой для построения теории закономерных соответствий послужил накопленный переводчиками-практиками большой опыт. Особой заслугой Федорова и Рецкера следует признать то, что они принимали в расчет не только художественный перевод, как это делалось до них. Исследователи опирались на опыт переводчиков, работавших также в других сферах, хотя художественный перевод, конечно, превалировал.
Свои изыскания исследователи строили на материалах многочисленных переводческих решений тех или иных проблем перевода. Рассмотрение случаев из практики натолкнуло ученых на мысль о том, что, при всем отличии их друг от друга в сходных лингвистических условиях переводчики принимают в большей или меньшей степени аналогичные решения. Поэтому, очевидно, можно выделить хотя бы самые общие закономерности, которыми руководствуется переводчик при поиске межъязыковых соответствий.
Понятно, что разрабатывалась теория закономерных соответствий, рассматривавшая перевод пока как исключительно языковую деятельность, на основе уже сложившегося к тому времени сравнительного языкознания. В компаративистике, в рамках которой уже больше века активно ведутся исследования по выявлению сходств и различий в языках, накопился большой фактический материал, и были отработаны инструменты теоретического осмысления собранных языковых явлений.
Суть теории Рецкера состоит в классификации соответствий, которые учитываются при переводе с одного языка на другой. В этой классификации выделено три группы соответствий: 1) эквиваленты, установившиеся в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов; 2) вариантные и контекстуальные соответствия и 3) все виды переводческих трансформаций.
Под эквивалентами понимают постоянные, не зависящие от контекста соответствия единиц ИЯ (исходного языка) единицами ПЯ (переводящего языка). Прежде всего - это однозначные термины. Например, английскому the United Nations соответствует русское Организация Объединенных Наций. Такого рода соответствия независимы от контекста, они всегда постоянны, хотя их немного. Вторая группа - аналоги, или вариантные соответствия. Аналогами их можно назвать в том смысле, что между данной единицей ИЯ и соответствующей ей единицей ПЯ устанавливаются аналоговые отношения: среди синонимических единиц ПЯ, соответствующих данной единице ИЯ, подыскивается вариант передачи смысла, наиболее подходящего для данного контекста. Выбор каждой конкретной пары соответствий определяется контекстом. Так, английское слово fair можно переводить на русский язык как честный и как справедливый. Словосочетание fair share мы переводим, используя слово справедливый: справедливая доля. А словосочетание fair deal - с помощью слова честный: честная сделка. Именно контекст словосочетания, в котором употреблено английское слово, повлиял на наш выбор русского соответствия.
Третью группу закономерных соответствий в классификации Рецкера составляют так, называемые адекватные замены. К ним переводчик прибегает тогда, когда для верной передачи мысли оригинала наиболее целесообразным представляются отход от «буквы подлинника», т.е. употребленных в оригинале слов, и решение стоящей перед ним задачи «исходя из целого». Здесь в классификации Рецкера обнаруживается противоречие, поскольку эквиваленты и вариантные соответствия не могут быть поставлены в один ряд с адекватными заменами. Действительно, первые две группы берут за основу языковые единицы, которые можно определить как соответствия, в то время как третья группа предполагает не подбор соответствующих друг другу единиц ИЯ и ПЯ, а некие действия переводчика по установлению соответствия между теми или иными единицами ИЯ и ПЯ, т.е. речь идет о приемах перевода.
Рецкер выделяет следующие приемы перевода:
Дифференциация значений;
Конкретизация значений;
Генерализация значений;
Смысловое развитие;
Антонимический перевод;
Целостное преобразование;
Компенсация потерь в процессе перевода.
Согласно Рецкеру, в сознании переводчика возникают сначала эквиваленты, потом начинается поиск аналогов. Если ни то ни другое не подходит, он прибегает к адекватным заменам. В той же последовательности следует обучать и переводчиков: сначала учить их находить эквиваленты, затем -- аналоги, наконец, осуществлять адекватные замены. Особое место в теории Рецкера занимает так называемое незакономерное установление эквивалентов, обеспечивающее творческий характер переводческой деятельности, исключающее автоматический подбор соответствий.
Надо сказать, что предложенная Рецкером классификация закономерных соответствий при переводе неоднократно уточнялась и самим автором, и другими теоретиками перевода. Так, по поводу первой группы - эквивалентов - указывалось на то, что эквиваленты могут быть односторонними и двусторонними. Соответствие типа вышеприведенного the United Nations - Организация Объединенных Наций относится к двусторонним эквивалентам, поскольку английское словосочетание всегда будет переводиться на русский одинаково. То же верно и в отношении перевода в обратную сторону, с русского языка на английский. Но «однозначная интерпретация языковой единицы в терминах другого языка может иметь место лишь в одном направлении» . Так, русское слово ЭВМ {электронно-вычислительная машина) переводится английским computer, но то, в свою очередь, -- либо как ЭВМ, либо (в наше время чаще) как компьютер. В отношении второй группы Швейцер предлагает различать несколько видов аналогов (вариантных соответствий). Аналоги могут находиться между собой в отношениях синонимии, как в вышеприведенном примере с английским словом fair и двумя его русскими соответствиями справедливый и честный. Но синонимия аналогов, которыми располагает переводчик в ПЯ, бывает не только идеографической (на уровне смысла) или стилистической (хороший, классный, чудесный), когда на выбор того или иного аналога, вариантного соответствия влияет контекст. Она может быть абсолютной, т.е. не зависящей от контекста: grand jury можно с равным правом перевести и как большое жюри и как большой совет присяжных. Следовательно, однозначность/неоднозначность и зависимость/независимость от контекста, как справедливо замечает Швейцер, не всегда совпадают.
Кроме того, в языках существуют многозначные слова, которым в других языках соответствуют слова, не являющиеся друг другу синони-мами. Имеются в виду омонимы. Так, английское слово fair может пе-реводиться на русский язык и как честный, и как белокурый. Выбор то-го или иного русскоязычного соответствия будет зависеть от того, в каком словосочетании употреблено слово fair в оригинальном тексте на английском языке. Если это, например, словосочетание by fair means, то перевод будет честным путем/честно. Если fair употреблено в словосочетании fair hair, то его нужно будет перевести как светлые волосы.
Есть определенные неточности и в описании приемов перевода, предложенном Рецкером. Например, в разделе, посвященном антонимическому переводу, приводятся иллюстрации, в которых нет антонимов. В примерах, о которых идет речь, устойчивые выражения в ИЯ заменяются соответствующими им устойчивыми выражениями в ПЯ: Take your time - не спешите; Mind your own business - Не вмешивайтесь в чужие дела. Понятно, что в данном случае проблема в неудачной терминологии, хотя описанные явления, без сомнения, отражены точно и верно.
Критики указывали на чрезмерно нормативный характер теории Рецкера. Поэтому в последующих своих публикациях Рецкер неоднократно подчеркивает творческий характер переводческой деятельности.
Высказывались и другие замечания в отношении теории закономерных соответствий, но в целом следует заметить, что основная ее ценность состоит в том, что впервые были поставлены важные для понимания процесса перевода и оценки его результата вопросы.
Вклад Рецкера в создание и развитие лингвистической теории перевода в нашей стране трудно переоценить. По справедливому и меткому выражению Комиссарова , российское переводоведение во многом «вышло из Рецкера».
Теория закономерных соответствий должна устанавливать определенные параметры, внутри которых может осуществляться выбор вариантов перевода. Не давая никаких рецептов, теория соответствий вскрывает общие закономерности переводческого процесса, основанные на функциональной зависимости. При переводе с одного языка на другой приходится учитывать действие одних и тех же факторов логико-семантического порядка для передачи одного и того же смыслового содержания. При письменном переводе предварительное прочтение и анализ переводимого текста позволяют заранее определить характер содержания, идейную установку и стилистические особенности материала, чтобы иметь критерий для выбора языковых средств в процессе перевода. Однако уже в ходе анализа текста в нем выделятся такие «единицы перевода», будь то отдельные слова, словосочетания или части предложения, для которых в данном языке, в силу создавшейся традиции, существуют постоянные незыблемые соответствия. Правда, в любом тексте такие эквивалентные соответствия составляют незначительное меньшинство. Неизмеримо больше будет таких «единиц перевода», для передачи которых переводчику придется выбирать соответствия из богатейшего арсенала средств того или иного языка, но и этот выбор далеко не произволен. Конечно, он отнюдь не ограничивается показаниями двуязычного словаря. Никакой словарь не может предусмотреть все разнообразие контекстуальных значений, реализуемых в речевом потоке, точно так же, как он не может охватить и все разнообразие сочетаний слов. Поэтому теория перевода может устанавливать лишь функциональные соответствия, учитывающие зависимость передачи определенных смысловых категорий от действия различных факторов. Этот принцип действителен и при определении контекстуальных значений, и при осуществлении различных лексических трансформаций. Контекстуальные значения часто определяются путем интерполяции словарных значений. Трансформации подчиняются логико-семантическому принципу с учетом стилистических и экспрессивных факторов.
Таким образом, в процессе перевода выстраиваются три категории соответствий: 1) эквиваленты, установившиеся в силу тождества обозначаемого, а также отложившиеся в традиции языковых контактов; 2) вариантные и контекстуальные соответствия и 3) все виды переводческих трансформаций. Между первой - эквивалентной категорией и двумя остальными есть принципиальное различие. Эквивалентные соответствия относятся к сфере языка, тогда как две последние - к сфере речи. Когда в процессе перевода отрезки речевого потока подвергаются переработке в соответствии с нормами переводящего языка, эквиваленты выделяются своим постоянством и относительной независимостью от окружения. Там, где между языками установилось традиционное эквивалентное соответствие, переводчик фактически лишен возможности выбора. Отказ от использования эквивалента в исключительных случаях должен быть оправдан особыми условиями контекста или обстановки.
Что же является критерием правильности выбора средств для достижения адекватности перевода? Поскольку критерием адекватности может быть лишь соответствие частице действительности, описанной в оригинале, равноценность средств определяется если не тождеством, то максимальным приближением полученного результата к воздействию оригинала. Анализ любого перевода, выполненного на высоком уровне мастерства, показывает, что основа установления равноценности языковых средств может быть только функциональная, а не формальная. В комплексный процесс перевода вовлечено слишком много разнородных факторов, чтобы можно было устанавливать формальные соответствия на уровне речи. Одна и та же языковая форма может выполнять различные функции в зависимости от сочетания различных языковых и неязыковых факторов. И хотя для правильного отражения мыслей, чувств, восприятий, содержащихся в подлиннике, переводчик вынужден прибегать к помощи логики, психологии, литературоведения, все же единственная опора его работы - текст, и основа лингвистического подхода к нему - функциональные соответствия.
Однако количество и качество факторов, составляющих основу функциональных соответствий, не может быть постоянной величиной для любого жанра переводимого материала, Общей будет лишь логико-семантическая основа, определяющая процессы анализа и синтеза, из которых складываются приемы перевода. Даже «проникновение в действительность», положенное в основу так называемой денотативной теории перевода, не может служить критерием адекватности перевода. Вполне возможны случаи, когда переводчик полнее и глубже знаком с отрезком действительности, описанным в подлиннике, чем сам автор. Но разве имеет право переводчик воспроизводить эту реальную действительность не так, как она изображена в подлиннике? Такой подход искажает самую суть перевода и подменяет авторское видение действительности видением переводчика. Принято делить все факторы на лингвистические и экстралингвистические. Это известное упрощение, так как многое из того, что относят ко второй категории, подсказывается переводимым текстом и опытом квалифицированного переводчика. Даже степень осведомленности переводчика в той области, о которой идет речь в переводимом материале, входит в число факторов, определяющих функциональную основу закономерных соответствий.
10. Порождающая грамматика/грамматика Хомского и перевод
В середине 1950-х годов в США произошла революция. Это была смена научной парадигмы в лингвистике: дескриптивизм, идеи которого были наиболее прямо высказаны Леонардом Блумфилдом, сменился генеративизмом. Эту революцию часто называют «хомскианской революцией» в языкознании в честь человека, устроившего эту революцию, Авраама Наума Хомского. Революционность подхода Хомского заключалась, прежде всего, в том, что он поставил лингвистическую науку «с ног на голову». До него считалось, что текст порождается от фонологии к синтаксису, ученый же предлагает совершенно иную схему: порождение текста происходит от синтаксиса к фонологии, то есть начиная с самых абстрактных синтаксических структур. На первый взгляд, ничего революционного в этом нет, однако такой подход открывает новые горизонты для машинного перевода и вычислительной лингвистики. В эпоху, когда теория зарождалась, это было особенно важно: компьютерная революция открывала новые горизонты для лингвистов, и требовалась адекватная модель языка для того, чтобы задачи, поставленные перед компьютером, решались адекватно (хотя мы знаем, что и сейчас большинство проблем, поставленных уже в то время, в частности,
машинный перевод, решены лишь частично). Надо сказать, что практика показала несостоятельность такого рассуждения, во всяком случае, частичную: не синтаксис, а семантика определяет смысл предложения. Непонимание этого факта привело к плачевным результатам при попытке моделирования языка: компьютер порождал безупречные с
синтаксической точки зрения, но семантически аномальные предложения («Оно больше им не управляет, и не кладет оно его под четыре гладких пола» - из кн. Ю.Д. Апресяна).
Другое отличие генеративистского подхода - в смене задачи лингвистики: сбор и анализ языковых данных для Хомского и последователей не является целью и конечным результатом исследований. На первый план выходит поиск ответа на вопрос, каким образом человек усваивает язык, что принципиально отличает это течение от всех без исключения лингвистических направлений, существовавших до него. Актуальность этого вопроса связана с тем, что речь для генеративистов - отличительный признак человека как биологического вида и является врожденной частью генетической программы людей. Таким образом, понять, как человек усваивает язык, означало, по Хомскому, пролить свет на один из аспектов устройства человеческого сознания, тогда как позиция бихевиористов, господствовавшая
тогда в психологии вообще и в психолингвистике в частности, исключала саму попытку ответа на вопрос об устройстве человеческого сознания. Утверждалось, что исследование человека как разумного индивида должно сводиться к изучению его поведения в среде; результатом должна была стать обобщающая модель этого поведения, не затрагивающая механизмов человеческого мозга. Поскольку эти механизмы не наблюдаемы, их изучение считалось принципиально невозможным и должно было уступить место скрупулезному анализу лишь тех сторон человеческой личности, которые даны в непосредственном наблюдении. Применительно к лингвистике это означало, что ее целью может быть только систематизация данных о языковом поведении человека без каких-либо попыток проникнуть в суть проблемы.