Выпускник УПИ. С 1953 г. - на Приборостроительном заводе в городе Трехгорном. Проработал на предприятии 43 года.

Задание особой секретности

Первая моя поездка в 6-ой главк состоялась уже через месяц работы. Я приехал в Хозяйство Володина (так тогда называли строящийся секретный объект) 3 сентября 1953 года и был принят на должность старшего мастера. Какого цеха? А их тогда еще не было. Первые корпуса только строились, но государственное задание завод уже получил. Чтобы выполнить его в срок, необходимо было создать производство.

Поскольку у меня было инженерное образование и свежие знания после института, через месяц, в октябре, меня назначили начальником инструментального бюро и командировали в Москву. Все очень секретно было, мне даже адрес записать не позволили, первый директор Константин Арсеньевич Володин велел его заучить на память. Цели поездки тоже не объяснили. Министерство располагалось недалеко от Казанского вокзала, на который прибывают поезда с Урала и из Сибири.

Нашел нужное здание. Семиэтажное, наше 6-е управление на шестом этаже. Позвонил секретарю Марье Сергеевне, она заказала пропуск, объяснила, как найти проходную. Зашел в помещение, народу – тьма. Все ждут, офицер в окошко фамилии выкрикивает. Только успел я войти, слышу – меня называют. По паспорту получил разовый пропуск (потом мне сделали постоянный, потому что продлилась моя первая командировка целый месяц).

Нашел нужный кабинет. Там сидели трое молодых специалистов, фактически мои ровесники. Один из них оказался начальником отдела А. А. Жинжиковым, он и курировал ПСЗ. Вот только от него я и узнал, что наш завод будет выпускать ядерные боеприпасы.

Большинство из тех, кто приехал на стройку, понятия не имели, что возводят. Секретный объект – и все. Лишь самые просвещенные знали, что работают на оборонку. «Не проявлять любопытство» - так было написано в инструкции. Ни в письмах, ни по телефону, ни в разговорах ближайшие населенные пункты и иные географические наименования не называть. Юрюзань была Ю-рекой. Узловая железнодорожная станция Вязовая - просто вокзалом. Откуда? – Из Златоуста. (Пойди разбери, что настоящий Златоуст от нас за сотню километров, а наш – номерной). Где работаешь? – На заводе. - Кем? – Технологом.

Только позже, в 1954-м, когда на объект приехал Б. Л. Ванников, я единственный раз был свидетелем его откровенного обращения к группе сотрудников завода: «Партия и Правительство поручили вам выполнение особой задачи. Вы будете делать атомные и водородные бомбы». Все так и ахнули. А замдиректора по режиму А. Д. Рязанцев сразу велел всем рты закрыть на замок и пригрозил 25-летним заключением или даже расстрелом за разглашение тайны.

Как выяснилось, я и был послан в Москву для оформления заявок и договоров на изготовление технологической оснастки для «Татьяны» (РДС-4). Мне поставили стол в той же комнате, и целый месяц я формировал пакет заказов. Выдали подотчетные бланки, перечеркнутые по диагонали красной полосой: государственный заказ, первоочередное исполнение. В выполнении оснастки были завязаны 29 заводов страны, расположенные по всей ее территории. Москва, Ленинград, Куйбышев, Харьков, Свердловск, Челябинск…Чертежи шли из Центра-300 (Арзамас-16), часто таких деталей на заводах никогда не делали. Киевскому заводу, к примеру, предстояло выточить полутораметровые план-шайбы, до этого они и метровых-то не выпускали. Но дело государственной важности отлагательства и отговорок не приемлет.

Тут я научился быстро работать, потому что никаких сверхурочных не допускалось, с 9 утра и до 6 вечера, час перерыв. Из здания документы выносить тоже нельзя, чтобы дома поработать. Успевай! Товарищи сидели рядом, и каждый занимался своей работой, такой же напряженной и срочной. В мои дела не вмешивались, никто за меня ни одного заказа не оформил. Для заполнения были отпечатаны специальные типографские формуляры, даже помарки при их заполнении быть не должно. Надо исправить - зачеркни аккуратно и тут же поставь подпись и число. Но это в редких, исключительных случаях. Поэтому заполнялось все предельно аккуратно и внимательно. Головой отвечаешь!

У меня было чуть больше времени, чем у коллег, из-за того, что я не курил. Коллеги же мои ходили на перекуры, но не ежечасно – время было дорого. А еще был «паужин»: за час до окончания рабочего дня отправлялись в столовую подкрепиться. Для командированных очень удобно, потому что вечером не всегда ужинали. Хотелось все посмотреть, раз уж оказались в Москве.

В столовой вкусно кормили. Без излишеств: щи, котлеты, гарнир, компот – полный советский набор. Всегда были два салата на выбор: винегрет или салат из свежих помидоров и огурцов. Продавали и коньяк, некоторые употребляли его в обед для аппетита, ничего зазорного в этом не было, все знали меру. Брали бутылочку-другую с собой домой.

В выходные ходили в рестораны чисто мужской кампанией из четырех-пяти человек, - могли себе позволить, потому что хорошо зарабатывали. Были и в «Арагви», и в «Балчуге». Хорошо отдыхали, но никогда не обсуждали рабочие вопросы: это было табу. Режим соблюдали, понимали, что можем быть под контролем у определенных служб.

Жили в гостинице напротив Котельнической набережной. За месяц сдружились, стали на «ты», но панибратства не было. Вообще в Главке все обращались друг к другу уважительно, на «вы», ходили строго в костюмах с галстуками или в военной форме: все такие подтянутые, деловые и вежливые. Однако без чванства, всё попросту.

То же самое было и у нас на заводе. Инженерный корпус и руководители - в костюмах, мастера - в халатах, рабочие - в спецовках, которые регулярно отдавались в стирку. Грязнуль не было. Володин нерях не терпел, но за ним самим, в свою очередь, следить было некому, не было женского догляду (никакая жена такого рабочего ритма не выдержит). То у него завязка на ухе шапки-ушанки оторвется, то пуговица от знаменитого кожаного пальто отлетит. Он в день накручивал столько километров, что обувь на нем просто горела, а достать сапоги 49-го размера, согласитесь, непросто. Но и гимнастерка, и рубашки всегда были чистыми и по-мужски выглаженными. Его любили, ценили его великое трудолюбие и преданность заводу, который он построил с нуля в необжитой тайге на пустом месте и запустил в срок.

Молодежь уважительно относилась к старшим, не грубила, не огрызалась в ответ. Друг к другу в обиходе работники обращались, конечно, как им было привычно, но к мастеру, к начальнику – всегда по имени-отчеству. Между собой как хотят, но при всех приучили быть уважительными. Наверное, это было отличительной чертой атомщиков. Они считали себя людьми интеллигентными, все-таки были интеллектуальной элитой советского общества.

Были, конечно, у нас исключения. И на заводе, и в отрасли. Даже в той первой командировке. Один из троих, сидевших с нами в комнате, В. Ф. Закорюкин, точно своей фамилии соответствовал. Формалист, все выслужиться хотел. Я однажды чертежи в стол убрал и пошел обедать. Так он на меня настучал начальнику первого отдела. Правда, тот оказался мужик умный, выслушал меня, а я доказал, что чертежи не секретные, и сдавать их в сейф не было необходимости. Мы с Закорюкиным не дружили, хотя на работе этого не демонстрировали. Когда надо было, решали вопросы сообща. Но не доверяли, зная, что он доносчик.

Другой товарищ сидел на наградах. Вот тогда, краем уха прислушиваясь, я узнал, что после успешного освоения нового изделия раздавались награды. И не по чинам. По участию в разработке, в сборке, в испытаниях. Для меня было удивительно, что награда от награды по времени должны быть отделены определенным количеством лет. Иногда простой работяга - хороший токарь, например, - даже не понимал, за что его награждают: он просто точил качественные детали и не знал, что они идут на сборку определенного специзделия. Просто все ориентированы были качественно выполнять порученную работу. И не проявлять любопытства – государственная тайна!

Работали напряженно все. Время было такое – гонка вооружений. Надо было как можно быстрее выпустить изделие. Престижным считалось выполнить план. У нас на цеховом здании долго лозунг висел: «Выполнение плана – долг, перевыполнение – честь!»

Однажды нам 10 ноября, сразу после ноябрьских праздников, самолетом прислали чертежи. Сырые, недоработанные. А 30 декабря – срок выпуска продукции. Все были в шоке. Поговаривали, что такой нереальный срок был установлен К. А. Володину специально для проверки, как испытание – справится ли. Расчет был на то, чтоб не справился. Все знали, что тогдашний начальник 6-го управления В. И. Алферов не очень любил нашего Константина Арсеньевича еще с того времени, когда они вместе трудились в Арзамасе-16.

Коллектив был в основном молодой. Директор апеллировал к комсомольской чести. Никто не спросил, что за выполнение будет, какие награды, какие почести. Распределили работу и встали к станкам. Днем и ночью работали, по 18 часов, забыли про выходные и праздники. И 28-го заказ был выполнен. Когда директор увидел на стенде готовое покрашенное изделие, его даже слеза прошибла.

Не боялись тогда доверять молодым. Взять меня: в двадцать три года послали на такое ответственное дело в Главк, доверили взаимодействие с заводами по всей стране. Через месяц, по возвращении, мне пришлось вновь собираться в путь. Я объехал все 29 предприятий, на которые были отправлены заявки. Подходил к проходной, сообщал номер заказа, и тут же меня проводили к директору или главному инженеру. Это были люди старше меня, но они относились ко мне со всей серьезностью, ведь бумаги шли с красной полосой, значит - государственной важности. На производствах таких заказов боялись.

В Витебске на разрушенном войной заводике главный технолог, на 20 лет меня старше, умолял расширить угловые допуски на приспособлении для фрезеровки шести- и пятигранников; их оборудование не позволяло выточить детали такого класса точности. Нельзя. Как уж они там его доводили, не знаю, может, вручную даже; но сделали.

Только однажды мы допустили просчет. В чертежах была допущена ошибка: зеркальное изображение в кондукторе для сверления отверстий, не подошла сборка. И тогда Володин заставил меня лично перепроверить все детали на координатном станке VL-5. Пришлось освоить работу станочника, но это мне потом пригодилось. К счастью, только один кондуктор оказался бракованным, остальные все в порядке. Можно было отдавать в цеха для работы. Но месяц потратили на перепроверку.

Карьера делалась быстро. На возраст внимания не обращали. Молодежь посылали на ответственные участки. Верили в нее. Мы выросли на идеологии коммунистической партии, мы были преданы Родине, готовы к подвигам и горели желанием вершить великие дела.

С 1963 года в течение 10 лет я возглавлял заводскую партийную организацию. В то время слово парткома было весомо, оно многое значило. Был у нас тогда начальником ОТК завода Ю. Т. Косяков – очень грубый и самоуверенный, высокомерный товарищ. Контролеров, в основном женщин, он до слез не единожды своим хамством доводил. Людей не признавал за людей. Два раза вызывал я его на разговор, толку нет: «А что вы мне сделаете, меня министр назначил!». Вопрос был вынесен на партком, решение принято следующее: считать несовместимым такое поведение с занимаемой должностью. Косяков грозил министерской комиссией по разбору вопроса, кричал, что по головушке нас за самоуправство не погладят. Но через два дня позвонил замминистра Минсредмаша Л. Г. Мезенцев и спросил директора А. Г. Потапова: «Вы директор или нет? Партком принял решение, а администрацией до сих пор никаких действий не предпринято!» Тут же был написан приказ, неприкасаемый был снят и уехал из города.

Министерство прислушивалось к решениям на местах. Партийная дисциплина способствовала укреплению порядка, формировала ответственность и добросовестность.

От руководителей требовалось все знать и грамотно организовать трудовой процесс и отдых своих работников. Как только заработали первые цеха, Володин ввел ежедневные оперативки в цехах. За 30 минут до начала смены мастера, начальники участков, бригадиры обсуждали, что предстоит сделать. Директор знал ситуацию лучше всех, он каждый день объезжал и обходил все до единого объекты. Раз в десять дней проводил производственные совещания после работы, считая, что от рабочего процесса никого отвлекать нельзя.

Однажды мы с другом пришли к нему в кабинет просить квартиры в новом сдаваемом доме. Так он нас шкурниками обозвал и отругал за то, что оторвались от производства, хотя пришли мы в свой перерыв. Но Константин Арсеньевич был очень справедливым и порядочным человеком, он понимал, что молодым семьям нужно жилье, и уже на следующий день нам выписали ордера.

У него не было приемных часов, работники к нему напрямую обращались в цехах, на улице или приходили в кабинет часов в одиннадцать вечера, зная, что он еще работает. Он требовал, чтобы начальники были доступными для подчиненных. Ежемесячно в цехах обязательно проводились четыре собрания: общее, партийное, комсомольское, профсоюзное. Еженедельно – пятиминутная политинформация. Всю доступную информацию до людей доводили, решали возникающие вопросы, выслушивали работников.

Заботились. Путевки выделяли в наши министерские здравницы – в Судак, Геленджик, Адлер. Потом построили собственную «Рябинку» в Евпатории, стали на все лето вывозить к Черному морю детей.

Помогали организовать досуг, особенно спортивный. В каждом дворе молодежь вешала вечерами волейбольные сетки и резалась до седьмого пота после работы. На полянах ставили ворота из жердей и гоняли футбол. Около цеховых зданий везде были спортивные площадки, даже в городки умудрялись сыграть в обеденные перерывы.

Нам хорошо платили. Нас звали в округе шоколадниками, потому что всё было в магазинах, а мы гордились своей принадлежностью к Минсредмашу и тем, что живем «за колючкой».

Люди со всей округи стремились поселиться в ЗАТО. Это было престижно. Мы отбирали лучших. Но не всегда могли подобрать нужные кадры. Когда я работал заместителем директора по кадрам, на меня пожаловался начальник 2-го Главка Юрий Сергеевич Семендяев из-за задержки с назначением на заводе замдиректора по капстроительству. Мы никак не могли подобрать нужной кандидатуры. Тогда формировали альбомы резерва. У нас на ПСЗ был альбом резервистов заводского уровня, в Минсредмаше – свой. Поехал я к нему, подняли альбом министерский, и Юрий Сергеевич предложил свою кандидатуру - Мамаева Михаила Константиновича с объекта Н. В. Фирсова (Ангарское управление строительства). Созвонились по ВЧ, попросили у Николая Владимировича охарактеризовать данного специалиста. Жалко тому было, но отпустил к нам Мамаева, да так получилось, что не его одного, а вместе с супругой Кларой Николаевной, журналистом по образованию, которая у нас на ПСЗ организовала выпуск заводской газеты. Мамаевы успешно проработали до пенсии, а сейчас на ФГУП «ПСЗ» трудятся их дети. Вот так с легкой руки Ю. С. Семендяева у нас родилась трудовая династия.

Предприятия: Министерство среднего машиностроения СССР, аппарат (Минсредмаш СССР, Министерство атомной энергетики и промышленности СССР, Министерство Российской Федерации по атомной энергии, Минатом России, Федеральное агентство по атомной энергии, Росатом, Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом», госкорпорация «Росатом»), Приборостроительный завод, ФГУП (ПСЗ, Златоуст-20, Златоуст-36)

Персоналии: Алфёров В. И., Ванников Б. Л., Володин К. А., Уманец М. П., Мамаев М. К., Мезенцев Л. Г., Семендяев Ю. С.

Год создания текста: 2014

Записал: Э. Гер

При всей известности его острых и прочных ножей в России и за рубежом, часто можно услышать вопросы: когда и где появился на свет Виктор Кузнецов? Биография кузнеца проста и замысловата одновременно. Виктор Васильевич Кузнецов родился в 1947 году. Его малая родина - Восточная Сибирь. К кузнечному делу шел долго.

Без суеты

Школа, армия, университет (факультет востоковедения, кафедра китайского языка), жизнь в громадном, шумном городе... Как оказалось, все эти и другие ступени человеческого бытия вели сибиряка к главному - кузнечному горну в небольшой деревушке под Мценском. Именно там, вдали от людской суеты, без телевизора, с ограниченным доступом к сети интернет более сорока лет живет и работает Виктор Кузнецов - один из лучших российских специалистов по ручной ковке. Случается, приезжает в Москву в гости к дочке, проверяет почту.

Саморазвитие для него - это чтение до сотни исторических и философских книг ежегодно. Разделяет В самом начале в нем есть совет тем, кто хочет по-настоящему открыть сердце людям: «Уезжай из города, селись ближе к земле…» Мудрое учение считает не религией, а философией жизни.

Чистота - это бог металла

Интерес людей к твердой узорчатой стали для клинков - булату - существует много веков. Добровольный отшельник Виктор Кузнецов увлекся старинным промыслом в 70-е годы.

Первую информацию об упругой стали с необычной внутренней фактурой («узором») почерпнул из книги П. П. Аносова «О булатах». Кузнецов раз и навсегда усвоил важный постулат ученого-металлурга Павла Аносова - для выплавки булата нужно чистое железо, оно самое ковкое. Чистота - это бог металла.

Кузнечное дело - это прежде всего практика. Работать с металлом Виктор Васильевич начал в 1985 году. К действию его подтолкнула простая стамеска - инструмент для работ по дереву. Она понадобилась Кузнецову, и он отправился в железнодорожную кузницу (ПЧ).

Рабочий сделать стамеску не мог, но показал Виктору, как производятся нагрев, ковка, закаливание металла. В дальнейшем Кузнецов стал отличным мастером по изготовлению разнообразных стамесок, в том числе для создания миниатюр и нэцкэ.

Идите в баню

Первые стамески Кузнецов грел в банной печке, ковал на рельсовом обрубке. Позже у него появились наковальня и клещи. Этот кузнечный инструмент доживал свой век в заброшенной колхозной кузне, но, установленный на подворье Кузнецова, обрел «второе дыхание». располагался под навесом, что не позволяло использовать его зимой.

Тогда кузнец построил маленькую кузницу площадью 12,5 квадратных метра и установил в ней небольшой угольный горн. Виктор Васильевич утверждает, что работает только на собственноручно нажженном древесном угле. Это естественное биотопливо использовали еще наши предки.

Однажды кузнец устремился к сложной цели - сделать отменную сталь, самую лучшую в мире. Считает, что близок к достижению намеченного. Слишком высоко замахнулся? Низкую планку Кузнецов никогда не признавал. Говорит, что запредельность больше стимулирует человека к действию, только она способствует истинному профессиональному (и личностному) росту. Работает сибиряк самоотверженно, выходных не делает: если не в кузне, то на Вернисаже.

Идеальная простота

Опыт - сын ошибок трудных. Шаг за шагом Виктор Кузнецов накапливал мастерство. Бракованных стамесок было все меньше, затем не стало вовсе. Кузнечное дело стало привычным (и в то же время всегда новым). Последующие пятнадцать лет Кузнецов учился делать ножи: острые, прочные, незамысловатые по форме.

Художественная ковка не пришлась ему по душе. Хотя к вершинам мастерства кузнец шел в том числе через декоративность, к которой быстро охладел. Простота, как известно, - крайний предел опытности. Любая искаженная хотя бы на микрон линия бросается в глаза. Ножи Виктора Кузнецова изящны, часто слишком бесхитростны, но режут отлично.

Первую плавку булата Кузнецов сделал в 2004 году, обладая двадцатилетним кузнечным опытом. К началу 2013 года он сделал 830 плавок, подробно проанализировав каждую. Виктор Васильевич написал почти 30 статей по кузнечному делу, ведет семинары, имеет учеников. Он взял лавры победителя первенства и чемпионата России по резу каната. Разработал собственную систему испытания ножей («по-взрослому»).

Испытание ножей «по-взрослому»

Испытание холодного оружия на прочность существует еще со времен Петра I, есть испытательные стандарты в экспертно-криминалистическом центре МВД России (на твердость, прогиб и т. д.). Кузнецов разработал свои стандарты режущих свойств (своеобразное ОТК). Важнейшим считает испытание на прочность.

Основными покупателями ножей Кузнецова являются охотники. Товар пользуется спросом среди иностранцев. Все потребители высоко оценивают работу уникального "отдела технического контроля". Она эффективна, возврата практически нет. Большинство отзывов свидетельствуют о том, что московско-мценский кузнец Виктор Кузнецов делает булат достойного качества.

«Шеф гестапо и СД Берлин ЗВ 11

Принц-Альбрехтштрассе 8

СЕКРЕТНО

Рейхсказначею и рейхсляйтеру НСДАП

Ксаверу Шварцу

Управление НСДАП

Глубокоуважаемый г-н рейхсляйтер!

По поручению рейхсфюрера СС и шефа германской полиции направляю Вам прилагаемый доклад о раскрытии коммунистической шпионской и изменнической организации в рейхе и Западной Европе - «Красная капелла» - с просьбой лично ознакомиться с таковым.

Хайль Гитлер!

Искренне преданный Вам

Доклад, о котором сообщал шеф гестапо Генрих Мюллер и который насчитывал около ста страниц, впоследствии разросся до нескольких сотен машинописных листов. Документ был секретным и попал в руки западных союзников лишь после Второй мировой войны. В дальнейшем он был дополнен новыми материалами и, в конце концов, приобрел вид доклада ЦРУ .

В 1973 г. Государственный департамент США составил свой доклад, посвященный деятельности советской разведывательной сети. Докладу был присвоен гриф «секретно». Лишь через три года этот документ, получивший кодовое обозначение 0/7708 был извлечен из тайников американского Госдепа, и гриф «секретно» был снят.

Доклад 0/7708 охватывает не только донесения английских и американских агентов, но также документы РСХА (Главного управления имперской безопасности) и гестапо, которые были захвачены победителями во Второй мировой войне.

Можно поразиться дальновидности руководителей советской разведки, в частности Я. Берзина, которые еще ранее И. В. Сталина предвидели неминуемое столкновение Советского Союза с гитлеровской Германией. Недаром за несколько лет до нападения гитлеровской Германии на СССР в Европе была создана направленная против Третьего рейха советская разведывательная сеть. Советские разведчики работали не только в Германии, Бельгии, Франции, Голландии, но и в «нейтральной» Швейцарии. Впечатление разорвавшейся бомбы произвела техника агентов советской разведки, связанных с виднейшими военными руководителями рейха. В результате Москва весьма оперативно могла получать ответы на интересующие ее вопросы.

После опубликования доклада историки решили, что наконец-то разгадана загадка информатора «Вертера». Было выдвинуто предположение, что советский резидент обосновался не в главной квартире Гитлера и не в ОКБ (генштабе вермахта), а во главе руководства абвера (немецкой контрразведки). Донесения из Берлина в Берн попадали не только по линиям дальней связи, но и при помощи курьерской службы, связывавшей заговорщиков в Берлине с немецким консульством в Цюрихе. Кроме того, швейцарская разведка, поддерживавшая тесные связи с «Красной капеллой», передавала американской разведке секретные сведения, которые ей удавалось подслушать, подключившись к линиям дальней связи с немецкими военными учреждениями.

На основании собранных документов стали известными, по крайней мере, три из четырех основных источников Рудольфа Ресслера, самого важного агента советской разведки в Швейцарии. Ими были, как полагают американские исследователи, Ганс-Бернд Гизевиус, бывший обер-бургомистр Лейпцига Герделер и генерал Остер. Кто был четвертым главным информатором Ресслера, все еще не установлено. Предположительно, следы от него ведут в Берн, а оттуда в Берлин.

Из документа, представленного служащими госдепартамента США явствует, что участники антигитлеровского путча 20 июля 1944 г. работали не только ради краха ненавистного им режима, которому они поневоле присягали, но, в первую очередь, ради победы Сталина. Немецкие издатели документа задают себе вопрос: «Удалось ли бы без работы «Красной капеллы», без участия в ней крупнейших немецких военных и гражданских деятелей избежать краха Третьего рейха?» Сведения противнику о численности немецких войск, о планах их передислокации и направлениях наступления, по словам немецких журналистов, способствовали тому, что пролилась кровь миллионов ни в чем не повинных немецких солдат.

Относительно невиновности немецких солдат (а тем более генералов) лучше было бы помолчать. О немецких преступлениях против населения оккупированных немцами и их союзниками стран, в особенности, тех областей, которые были захвачены немцами во Второй мировой войне, написано многое, и мы не станем повторяться. Повторим лишь известную истину: гитлеровский режим и созданная им военная машина рухнули под тяжестью своих преступлений.

Название «Красная капелла» было придумано немецким Имперским главным управлением безопасности (РСХА). Оно обозначало сеть разведывательных организаций, которая была раскрыта в Западной Европе. Разведданные сообщались в Москву, главным образом, с помощью радиопередатчиков. «Музыку» передач исполняли «пианисты» (радисты), причем «капельмейстер» («Большой Шеф») находился в тылу противника, а Директор - руководитель советской разведки - в Москве. Такого рода сравнение было не в новинку немецкому абверу (контрразведке). Словом «капелла» обозначались и созданные немецкой стороной тайные передатчики и контрразведывательные операции.

Название «Красная капелла» первоначально обозначало тайную операцию, проведенную абвером в августе 1941 г. против советской резидентуры в Бельгии (в Брюсселе им был обнаружен радиопередатчик, работавший на советскую разведку). Расследование вскоре привело к тому, что были найдены передатчики в Голландии, Германии, Франции, Швейцарии и Италии. Обозначение «Красная капелла» было присвоено и этим операциям.

В июле 1942 г. дальнейшая работа по раскрытию советской разведсети была возложена на отдел 1УА.2 радиоконтрразведки в Бельгии, организованной немецкой службой безопасности. После ареста в ноябре 1942 г. двух ведущих советских агентов - Леопольда Треппера и «Кента» (Анатолия Гуревича) - в Париже гестапо была создана немногочисленная «Зондеркоманда «Красная капелла».

Название этой зондеркоманды часто истолковывается неправильно. Действительной целью специальной контрразведывательной группы гестапо под таким обозначением было проникновение в советские разведывательные структуры и перевербовка советских агентов. С тех пор и повелось, что как советская разведсеть, так и немецкая служба контрразведки, боровшаяся с нею, стали обозначаться одинаково. В данной работе слово «Красная капелла» обозначает исключительно советскую разведывательную сеть. Название «Зондеркоманда «Красная капелла» относится к немецкой группе, занимавшейся контршпионажем.

Как уже говорилось, операция «Красная капелла» явилась осуществленной абвером и гестапо операцией по обнаружению советских разведчиков в Германии, Бельгии, Голландии, Франции, Швейцарии и Италии во время Второй мировой войны. Однако некоторые агенты, действовавшие во время войны, были завербованы советской разведкой и осуществляли свою деятельность еще до начала военных действий. Таким образом, «Красная капелла» отнюдь не является продуктом военного времени. Она уходит корнями в советскую агентурную сеть, созданную в Европе в довоенные годы. Согласно докладу Государственного департамента США, создание сети охватывает период с 1936 по 1945 г.

Действия агентов «Красной капеллы» не ограничивались перечисленными выше странами. Они также осуществлялись в Англии, странах Скандинавии, Восточной Европы, США и других государствах. В докладе часто указывается на связи этих стран с советской резидентурой в Бельгии, Франции, Германии, Голландии, Швейцарии и Италии.

Большинство сведений о деятельности «Красной капеллы» основаны на показаниях советских офицеров-разведчиков, которые были арестованы во время немецких контропераций в период с 1941 по 1943 г. Отдельные детали основаны на наблюдениях немецких органов безопасности в 1941–1942 гг. Независимо от них приводятся показания советских офицеров - видных деятелей «Красной капеллы», свидетельствующие о том, что первые ячейки советской разведывательной сети возникли в Европе уже в 1935 и 1936 гг. С этой целью были подготовлены первоклассные офицеры-разведчики. Некоторые из них поступили на учебу в университеты Европы, другие устраивались на работу в качестве техников и коммерсантов с целью приобрести «необходимые практические знания и опыт». Ряду бывших агентов Коминтерна было также предложено принять участие в создании и организации агентурной сети «Красной капеллы».

Кузнецов Виктор Васильевич - член Союза писателей России, действительный член Русского Географического общества, известный переводчик, публицист. Не один десяток лет он изучает историю дореволюционной России.

На нашем книжном сайте Вы можете скачать книги автора Кузнецова Виктора Васильевича в самых разных форматах (epub, fb2, pdf, txt и многие другие). А так

...

Краткая биография

Кузнецов Виктор Васильевич - член Союза писателей России, действительный член Русского Географического общества, известный переводчик, публицист. Не один десяток лет он изучает историю дореволюционной России.

На нашем книжном сайте Вы можете скачать книги автора Кузнецова Виктора Васильевича в самых разных форматах (epub, fb2, pdf, txt и многие другие). А так же читать книги онлайн и бесплатно на любом устройстве – iPad, iPhone, планшете под управлением Android, на любой специализированной читалке. Электронная библиотека КнигоГид предлагает литературу Кузнецова Виктора Васильевича в жанрах история, публицистика.